СЕРГЕЙ МИНАЕВ: МинаевLIVE, у нас сегодня 5-ый эфир, гостем эфира, я сегодня пригласил Виктора Николаевича Батурина. Я хочу один небольшой комментарий сделать: мы добавили по просьбам тех, кто нас смотрит, мы добавили расшифровку эфира. Теперь если вы зайдете в архив, кликните на передачу, под кадром есть текстовая расшифровка эфира, это для тех, кто очень хотел читать. Вот так. Добрый вечер.
ВИКТОР БАТУРИН: Да, добрый вечер.
С. МИНАЕВ: Виктор Николаевич, я начать хочу с истории, которая была всю неделю в топах новостей, а именно «Суд над Батуриным». Что произошло? Батурина обвинили в …
В. БАТУРИН: Произошел суд над Батуриным.
С. МИНАЕВ: Батурин продал одну квартиру два раза.
В. БАТУРИН: Ну, я думаю, что если бы он одну квартиру продал два раза, то ему бы не дали три условно.
С. МИНАЕВ: А за что дали три условно?
В. БАТУРИН: За то, что, как говорил товарищ Жиглов, так сказать, не бывает просто так обвинений.
С. МИНАЕВ: Без вины виноватых не бывает. А в чем вина-то была?
В. БАТУРИН: Раз есть обвинительное заключение, должно быть наказание.
С. МИНАЕВ: А в чем вина-то была?
В. БАТУРИН: Ну, там действительно было в обвинительном заключении написано, что я два раза продал квартиру, правда, на этом не нажился, потому что весь ущерб возместил, то есть ущерба вроде как нет, а без ущерба нет и мошенничеству по закону. И вроде бы всё нормально, но «мы ему особо, в общем, как-то не поверили в его показаниях, что он говорил это искренне, поэтому мы считаем, что у него умысел был, и он хотел сделать это нехорошее дело, которое называется мошенничеством».
С. МИНАЕВ: А второй фигурант, который второй раз купил квартиру, он в итоге сказал, что не имеет претензий?
В. БАТУРИН: Не то, что не имеет претензий, он возмущен тем, как ведет себя следствие. Он написал, я знаю, письмо на имя прокурора Москвы, Сёмина, и требовал прекратить моё преследование.
С. МИНАЕВ: Человек, которому вы продали квартиру.
В. БАТУРИН: Да. Но так как за этим делом стоит зампрокурора Москвы Козлов, который сейчас отстранен от дела и по нему расследуется уголовное дело по коррупции, знаменитый наш: рейдерские захваты, отмывание подпольных казино, спекуляция земельными участками в Зеленограде, что ему инкриминируется. И второй человек, который стоял в основе этого дела, которое было, в общем-то, возбуждено после трёх отказов, это генерал-майор Глухов, начальник ГСУ по городу Москве, поэтому…
С. МИНАЕВ: То есть получается, что вас этим людям заказали?
В. БАТУРИН: Не знаю, я говорю то, что знаю, и почему, вы спрашиваете, 3 условно?
С. МИНАЕВ: Да. Странный приговор, есть мошенничество – три, но условно.
В. БАТУРИН: Я считал, что меня оправдают, потому что я не признал себя виновным ни по одному обстоятельству в суде, поэтому я считаю, что каждый остался при своем мнении. Я остался при своем, что невиновен, потому что я не признал, ну а суд посчитал, что на всякий случай, хуже не будет, дыма без огня не бывает.
С. МИНАЕВ: А что за дебильное заключение – три, но условно? Либо сказать, что человек невиновен, либо посадить его.
В. БАТУРИН: Ну, еще раз говорю, тот же прокурор Козлов находится в трудном положении. Он прекрасно понимает, что если бы меня оправдали, в моём лице он, в общем-то, нашел ярого противника того, чтобы он занимал эту должность прокурора.
С. МИНАЕВ: Виктор Николаевич, что за странная ситуация. Вот есть потерпевший, есть Батурин, который совершил манипуляцию с квартирой дважды. Потерпевший отказывается и говорит, что никаких претензий к Батурину не имеет, на основании чего суд возбудил дело?
В. БАТУРИН: Суд это интерпретировал так, что это дело не частного обвинения, то есть это не частная разборка между двумя лицами, хотя между нами была частная разборка, в Тверском суде был гражданский процесс, где мы, в общем-то, всё выяснили и получили решение. А это общественное обвинение, то есть государство должно как-то отреагировать на этот факт, чтобы, в общем-то, не повадно и другим, и мне в следующий раз это делать. Поэтому государство решило меня как-то пожурить.
С. МИНАЕВ: Почему вы сказали, после того, как вышли из зала суда, что вы не исключаете других исков, что вас будут преследовать?
В. БАТУРИН: Во-первых, тот, кто это дело затеял, а я, так сказать, считаю, что на 90% – это моя сестра и её семья. Цель, в общем-то, не достигнута, и будут ещё какие-то дела, и я думаю, что по этому делу мы еще будем иметь еще продолжение. Всё-таки я хочу понять. Понимаете, мошенничество – это безвозмездное хищение чужого имущества путем злоупотребления доверием или обманом. То есть человек должен нажиться, да. Если я, получив предоплату в полтора миллиона долларов, вместе со штрафными санкциями человеку выплатил около трёх, то какая-то нажива вышла бы странная.
С. МИНАЕВ: Виктор Николаевич, а вы сказали насчет жены Юрия Михайловича Лужкова, да? Вы же были членом семьи сколько лет?
В. БАТУРИН: Да я и сейчас член семьи.
С. МИНАЕВ: Я понимаю. Я имею в виду, когда вы были в бизнесе, когда вы были в «Интеко», вы же общались.
В. БАТУРИН: Я, в общем-то, работал, скажем так, на эту семью в прямом и переносном смысле больше 15 лет.
С. МИНАЕВ: Вы с Лужковым в нормальных отношениях были?
В. БАТУРИН: Ну что значит «в нормальных»?
С. МИНАЕВ: У вас были дружеские отношения?
В. БАТУРИН: Нет, никогда, конечно. У нас всегда были отношения старшего с младшим, да, другое дело, что у нас не было каких-то отрицательных отношений, но я не мог, например, взять и позвонить ему и что-то сказать. Это он мог мне позвонить и что-то сказать сделать.
С. МИНАЕВ: У нас есть телезрители, которые подключаются в прямой эфир через Агент@Mail.Ru. Дайте, пожалуйста, агент на экран. Александр, добрый день, добрый вечер. Александр? Александр?
ЗРИТЕЛЬ АЛЕКСАНДР: Добрый вечер, добрый вечер.
С. МИНАЕВ: Вы в прямом эфире.
ЗРИТЕЛЬ АЛЕКСАНДР: Да у меня вот вопрос есть для Виктора Николаевича. Значит, я вычитал в интернете, что люди жалуются на Белгородчине на их с Виктором все сельхозугодия под свинофермы пустил. Значит, свинарники строит, крупно-рогатый скот разводит, а людям, понимаете, морковку сеять хочется, да не можется, понимаете, всё свиньями заполонилось. Отсюда вопрос, почему он так не любит свой народ? Это, конечно, вопрос такой, сами понимаете, не актуальный. А вот зачем он любит свиней, вот это, наверное, более актуально будет спросить. Виктор Николаевич, ответьте на вопросы.
В. БАТУРИН: Ну вообще-то я считал, что презумпция невиновности, она и здесь действует как-то, да? А то товарищ уже и вопрос задал, и обвинительное заключение, и приговор выписал в одном вопросе.
С. МИНАЕВ: Тем не менее.
В. БАТУРИН: Самое интересное, что всё с точностью до наоборот. Исток моего конфликта с губернатором Савченко, это то, что в 2003 году я с открытой трибуны сказал, что политика, проводимая губернатором по развитию свиноводства и птицеводства, именно промышленного, связанного с комбикормами, огромными вот этими вот птичниками и свинарниками, с огромным количеством отходов, всей этой чумой африканской и так далее, — это не просто вредно, это направлено против России, против Белгородской области. За что, в общем-то, был подвергнут обструкции, у меня захватили более 100 тысяч гектаров земли.
С. МИНАЕВ: А я ошибаюсь, на Белгородчине было 2 убийства, по-моему?
В. БАТУРИН: Ну, не, убили только адвоката, Диму Штейнберга, а на Анненкова было только покушение на убийство, удалось спасти парню руку, всё это сделали главному агроному. И в результате мы имеем тот коллапс, который имеем на Белгородчине. На Белгородчине действительно полностью частное предпринимательство в сельском хозяйстве, фермерстве аннулировано, более того, там идёт жесточайший просто отъем зерна и других продуктов сельского хозяйства для нужд птичников и свинарников, которыми владеет Евгений Степанович Савченко под вывеской компании «Белогорье», «Белый город» и так далее, и тому подобное.
С. МИНАЕВ: Дайте, пожалуйста, еще агент, если есть. Александр, вы в прямом эфире. Александр, вы в прямом эфире. У нас нет моста. Нет пока, окей. Давайте вернемся к ситуации противостояния вас и вашей сестры.
В. БАТУРИН: Ну нет никакого противостояния.
С. МИНАЕВ: Вы сказали только что, что возможно за этим судом стоит семья Лужкова.
В. БАТУРИН: всё больше склоняюсь к мысли, что это наиболее вероятная версия.
С. МИНАЕВ: А как у вас всё это началось, вот скажите? Вот вы и ваша сестра, все очень долго говорили о коррупции, которая была в мэрии. Многие свидетели того, что действительно коррупция была. Я всегда хотел вам задать один вопрос. Вы же всё это наблюдали с близкого расстояния с начала нулевых, с середины 90-ых, правильно? Когда вы вошли в бизнес.
В. БАТУРИН: С конца 80-ых.
С. МИНАЕВ: С конца 80-ых. Как это строилась? Мне просто интересно.
В. БАТУРИН: Что именно?
С. МИНАЕВ: Есть расхожий аргумент, что есть все лакомые земли были розданы лично Лужковым. Как строилась пирамида, то есть это Лужков был хороший, а чиновники воровали, или всё стекалось наверх?
В. БАТУРИН: Дело в том, что я был не в силах бороться с какой-то, в общем-то, пирамидой.
С. МИНАЕВ: Ну вы сами работали в этой пирамиде.
В. БАТУРИН: Сам как личность. Я неоднократно, в общем-то, выступал по этому поводу, если почитать там, допустим, мою статью в «Коммерсанте» 2007 года, она полностью предсказывает ситуацию с сентябрем 2010 года, понимаете, за 3 года до этого. И когда я уходил из «Интеко», это было одной из причин, в общем-то, что, что бизнес «Интеко» всё больше склонялся к слияниям и поглощениям, то есть к спекулятивным операциям за счет обладания инсайдерской информацией. Это не значит, что это было противозаконно, наше законодательство, к сожалению, никакого наказания за это не предполагает, если человек находится близко к власти и обладает инсайдом.
С. МИНАЕВ: Инсайдерская информация – это детский сад. Да, она была, за это не судят. Я задаю вопрос по другому…
В. БАТУРИН: А это и есть инсайд. Какие торги, где, что будет проходить, какая дорога, где будет коммуникация?
С. МИНАЕВ: Не-не-не. Торги – это инсайдерская информация. Когда создавались тендеры, в которых всегда выигрывала одна организация, – это не инсайдерская информация, это сговор и коррупция.
В. БАТУРИН: Так это не про «Интеко». Потому что «Интеко», во всяком случае, при мне, до 2006 года, на тендерах не выиграла ни одного участка в Москве, мы всегда занимали второе место. Я хочу сказать, что насколько префекты проводили эти тендеры, не боялись даже жены Лужкова, на этих тендерах всегда побеждала фирма, которая была аффилирована с первым лицом префектуры, а не мэрии, а мы всегда занимали почётное второе место. Поэтому все наши сделки до 2006 года – это вторичный рынок. Это Ходынка, Министерство обороны, это Шуваловский университет, то есть федеральная земля.
С. МИНАЕВ: Виктор Николаевич, а если бы ваша сестра не была бы женой мэра Москвы, она бы была самой богатой женщиной России? Вы же неоднократно говорили, что она бизнесом не очень хорошо управляла, вы управляли бизнесом какое-то время.
В. БАТУРИН: Нет, ну я не знаю, кем бы была моя сестра, Елена Николаевна Батурина, но моя сестра, если бы мы занимались бизнесом, обязательно была бы самой богатой женщиной России.
С. МИНАЕВ: Даже без Лужкова?
В. БАТУРИН: Если бы мы с ней вместе занимались бизнесом и была бы поставлена такая цель, то конечно, это несложно.
С. МИНАЕВ: То есть Лужков ей не помогал.
В. БАТУРИН: Дело не в этом. Дело в том, что, вот, например я. 15 лет сидел на хозяйстве и занимался только тем, что думал, как в будущем сделать так, чтобы к бизнесу этому не было претензий. Поэтому я очень кропотливо выстраивал всю эту систему, более того, чтобы всякие нападки там, в коррупции, вскрытии, я всю информацию по бухгалтерии «Интеко» выкладывал в интернет, вплоть до платежек и счетов фактур. Поэтому трудно очень было предъявить. Другое дело, что нельзя было отрицать, что мэр Москвы никак не влиял на эту ситуацию.
С. МИНАЕВ: Конечно, он влиял. У нас есть агент. Валер, вы в прямом эфире.
В. БАТУРИН: Ну, влиял, я имею ввиду, косвенно. Не нарушая закон.
С. МИНАЕВ: Валер, вы в прямом эфире, добрый вечер.
ЗРИТЕЛЬ ВАЛЕРА: Добрый вечер, у меня вопрос такой. Во время судебного процесса и при вынесении приговора вы были достаточно невозмутимы. Такое ощущение складывается, что вы заранее знали, какой будет приговор. В связи с этим вопрос, на который, хотелось бы, чтобы вы ответили честно. Вы подкупили суд или он же действительно настолько гуманный?
В. БАТУРИН: Дело в том, что мой суд – это такой маленький эпизод в том большом споре, в том числе, с моей сестрой, по поводу огромных активов, которые выражаются сотнями и сотнями миллионов долларов. Что говорить о подкупе суда – это не серьезно. Все люди понимали, что суд – это всего лишь эпизод в большом другом, и, в общем-то, настолько, дело разворачивалось таким образом, что меня, в общем-то, обвинить было не в чем, я не стал пользоваться никаким закулисными делами. Смею вас уверить, что если бы я стал подкупать суд, меня бы оправдали.
С. МИНАЕВ: А сколько стоит подкупить суд?
В. БАТУРИН: Не знаю, я не пробовал просто.
С. МИНАЕВ: Ну, если бы вы стали, какая может быть расценка? Ну, если бы вам кто-то предложил? Сколько платят знакомые?
В. БАТУРИН: Не знаю. Для меня всё равно это деньги не большие, поэтому я как-то о них не задумываюсь.
С. МИНАЕВ: Виктор Николаевич, возвращаясь к Лужкову, вы же бывали дома у Юрия Михайловича?
В. БАТУРИН: Да, бывал.
С. МИНАЕВ: Помните кадр знаменитый, который Сергей Доренко показал в прямом эфире на «1 канале»? Вот это огромное поместье. Это он же не выдумал, это было?
В. БАТУРИН: Это к нему никакого отношения не имеет, это была собственность Правительства Москвы.
С. МИНАЕВ: Как? Но он там жил?
В. БАТУРИН: Он там жил, потому что это была официальная резиденция мэра. Сейчас ее передали, сейчас там Собянин живёт, Ресин. усмехается.
С. МИНАЕВ: Но это была богатая семья? Просто я помню фотографию …
В. БАТУРИН: Богатая семья?
С. МИНАЕВ: Да, да. Ваша сестра и мэр Москвы.
В. БАТУРИН: у что значит «богатая семья»?
С. МИНАЕВ: Ну то и значит. Какие человек носит часы, какие у него машины.
В. БАТУРИН: Ну, знаешь, богатая семья, мы в бизнесе с Леной с 87-го года, конечно, там, у нас сразу не было миллиардов или сотней миллионов, но понятно, что на втором десятке бизнеса появляются, в общем-то, какие-то деньги. Тем более наш бизнес, его легко проследить, это и производство, и заводы, и тот же пластик, тот же цемент, и строительство началось только с 2001года, когда убили Свищева с «ДСК-3». И его вдова пришла ко мне просить защиты от рейдеров из Правительства Москвы, которые хотят скупить «ДСК-3».
С. МИНАЕВ: Виктор Николаевич, когда вы говорите «от рейдеров из Правительства Москвы»…
В. БАТУРИН: Не трейдеры, а рейдеры.
С. МИНАЕВ: От рейдеров. Я и сказал: от рейдеров произносит раздельно. Защиты от рейдеров Правительства Москвы. Вот об этой потрясающей коррупции, о системе забора чужой собственности мэр Москвы ничего не знал, как вам кажется?
В. БАТУРИН: Ой, вы знаете, вы задаете одновременно простой вопрос, и трудный.
С. МИНАЕВ: Вы выпивали с мэром Москвы Юрием Лужковым?
В. БАТУРИН: Я не пью больше 20 лет.
С. МИНАЕВ: Хорошо, Вы сидели, разговаривали, пили чай.
В. БАТУРИН: Он тоже, кстати, не пьет.
С. МИНАЕВ: Вы чай пили с ним? Вот когда вы сидели вдвоем, например.
В. БАТУРИН: Это бывало редко, но бывали такие вещи.
С. МИНАЕВ: Например, были, да?
В. БАТУРИН: Да.
С. МИНАЕВ: Вы ему задавали вопрос: «Юр, ты знаешь, в Москве – жопа?».
В. БАТУРИН: Нет, никогда.
С. МИНАЕВ: Почему?
В. БАТУРИН: У нас не было таких отношений, что я имел право задавать такие вопросы.
С. МИНАЕВ: А вам как москвичу это было не интересно?
В. БАТУРИН: Ну у меня были такие поступки, когда я выходил на мэра Москвы как гражданин, да, в том числе и москвич, в том числе и письменно, и излагал свое мнение. Ну, например, когда в микрорайоне, где стоит «Шуваловский», «Интеко» строил на Университете, и хотели присвоить название «Ломоносовский», я написал большую пространную записку про графа Шувалова, фаворита Елизаветы, который, в общем-то, открыл Московский университет и был его первым почетным ректором, что это не справедливо. Ломоносов и Московский университет – в общем-то, вещи достаточно несовместимые. Не надо путать академию и Ломоносова. И микрорайон назвали «Шуваловский».
С. МИНАЕВ: Да Бог с ним, как его назвали, я знаете что пытаюсь , на какую тему разговор вывести. Вот смотрите, вы же до 2007-го года, когда вы сказали, что вы в «Коммерсанте» написали статью, вы же были в бизнесе, вы со всеми с ними общались, вас всё устраивало, а в 2007 году вас прорвало. Вот я просто пытаюсь понять.
В. БАТУРИН: Что значит прорвало?
С. МИНАЕВ: То и значит.
В. БАТУРИН: Что значит прорвало? К 2005 году какой-то этап закончился бизнеса, когда мне удалось, в общем-то, своё решение протолкнуть, сестра с ним согласилась. Я сказал, что надо фиксировать прибыль, потому что бизнес, в котором работает больше 20 тысяч человек, становится достаточно неуправляемым, мне трудно, в общем-то, всё это отслеживать.
С. МИНАЕВ: А из-за чего вы с сестрой разошлись?
В. БАТУРИН: Мы зафиксировались, продали цемент Актив, ДСК-3 и, отдав все кредиты, получили чистого кэша, в прибыли где-то около миллиарда долларов, после уплаты всех налогов.
С. МИНАЕВ: Это огромные деньги.
В. БАТУРИН: И потом, на этой почве я предлагал заняться вещами достаточно консервативными. Темой, связанной с образованием, с историей, с реконструкцией, с элитной какой-то недвижимостью, с сельским хозяйством в смысле философии сельского хозяйства. Но на что мне было указано, что, в общем-то, сейчас биржевые операции гораздо выгоднее, в общем-то, начались темы, связанные с акциями Сбербанка
С. МИНАЕВ: На чем вы поругались? Вот момент, когда вы начали…
В. БАТУРИН: Ну мы не ругались, просто…
С. МИНАЕВ: Как, нифига се не ругались?! В прессе такие помои друг на друга льете.
В. БАТУРИН: Мы не ругались, просто в то время я неоднократно пытался ее убедить в том, что не надо так себя вести, потому что это как в казино заражает, и всё равно играющий в казино проигрывает.
С. МИНАЕВ: У нас есть агент.
В. БАТУРИН: Она не согласилась с этим…
С. МИНАЕВ: Королева гламура?! Здравствуйте. А как вас зовут?
КАРИНА БАРБИ: Карина Барби, живая кукла.
С. МИНАЕВ: Здравствуйте, Карина Барби. Задавайте ваш вопрос, Карина Барби.
КАРИНА БАРБИ: Ну, я одно могу сказать, как можно разговаривать вообще с вами о бизнесе, когда вы отняли детей у своей жены, это же подло так поступать.
В. БАТУРИН: Ну я вам открою секрет, что кроме того, что у детей есть матери, у них есть еще и отцы. Это дело такое обоюдное.
КАРИНА БАРБИ: Всё равно дети должны быть с матерью. Отец может встречаться.
В. БАТУРИН: Вы подумайте об этом и сами себе ответьте на вопрос: как человек может украсть собственных детей? Я понимаю, если бы они были чужие. Тогда я действительно мог бы украсть. А собственных детей украсть нельзя, дети такие же отца, как и матери. А потом я их не воровал.
КАРИНА БАРБИ: Всё равно дети должны с матерью находиться. Мать есть мать.
С. МИНАЕВ: Карина, а у вас дети есть?
КАРИНА БАРБИ: Нет, и я не хочу.
С. МИНАЕВ: Почему?
КАРИНА БАРБИ: Потому что я живая кукла и это не мое призвание в жизни.
В. БАТУРИН: Нет, ну это ваше мнение, а люди же все разные. Есть мужчины, которые раздают своих детей матерям, а есть мужчины как я, которые не раздают. Так что, кому что нравится. Кому арбуз, кому – свиной хрящ.
КАРИНА БАРБИ: А вы о детях подумали, что им лучше с матерью быть?
В. БАТУРИН: Ну, вообще-то я не то, что подумал, я у них спросил. Это их выбор.
С. МИНАЕВ: Ну это смотря какая мать, наверное. А чем конфликт-то закончился в итоге между вами и Яной Рудковской?
В. БАТУРИН: Ничем. Закончился тем, что подписали мировое соглашение, согласно которому дети живут со мной, как было и раньше подписано, то есть мы его просто переподписали. По всем финансовым претензиям тоже мы подписали соглашение, что никто никому не должен. В общем, так гора родила мышь. Три года возни, которые не закончились ничем.
С. МИНАЕВ: А Яна общается с детьми сейчас?
В. БАТУРИН: Когда она этого желает – конечно.
С. МИНАЕВ: То есть она приходит домой, она общается и всё нормально?
В. БАТУРИН: У нее никогда не было ограничений на общение с детьми. Ограничение было на то, чтобы это общение не происходило под вспышки камер, вот и всё.
С. МИНАЕВ: А все эти истории с пистолетом, да, когда «мне Батурин угрожал, я тебя, сука, застрелю»?
В. БАТУРИН: Ну как, она заявление написала на меня, что я хотел её убить, приставил свой наградной пистолет ей к виску и сказал: «Сейчас убью».
С. МИНАЕВ: У вас есть наградное оружие?
В. БАТУРИН: Да.
С. МИНАЕВ: А за что же вам его дали?
В. БАТУРИН: Ну, наверное, не за плохие дела, правильно? смеется
С. МИНАЕВ: Ну мне просто интересно, за что дали пистолет?
В. БАТУРИН: Ну, в общем-то, я капитан запаса, гвардии капитан запаса, командир танковой роты, ну и в 50 лет снимают с учёта, ну вроде как на память о том, что я когда-то служил в армии и теперь к ней никакого отношения не имею, потому что кончился срок запаса, меня наградили.
С. МИНАЕВ: Дали оружие. Но была такая ситуация, что вы поставили ей волын в лоб и сказали: «Сука, я тебя кончу».
В. БАТУРИН: Нет, такого не было.
С. МИНАЕВ: Но она написала заявление в милицию.
В. БАТУРИН: Написала, более того, открыли уголовное дело, начали его рассматривать, долго его расследовали, допрашивали, пока в общем-то мне это не надоело, и я не сказал, что к сожалению, после того, как я получил пистолет, нас было двое: я и еще один депутат Государственной думы. Я его отдал этому депутату Государственной думы на хранение, в его официальную резиденцию, которая охраняется военными, и это всё записано в журнале, и это легко проверить. И они пришли, и оказалось, что я этот пистолет, кроме как при вручении больше никогда в руках не держал смеется.
С. МИНАЕВ: Виктор Николаевич, очень личный вопрос. А вот что чувствует мужчина, когда, смею надеяться, его бывшая любимая женщина не то, что уходит и требует, значит, делить детей, начинаются выступления в прессе, когда всплывает ее потерянный телефон Vertu с ее перепиской, где она пишет, что «ты, пидарасина, гомосексуалист, я тебя…». Вот что чувствует мужчина в этот момент? Я думаю, что 99% мужчин, прочитав такое, засадят в лоб.
В. БАТУРИН: Знаете, я же в таком положении нахожусь достаточно давно, и я в общем-то этапы …
С. МИНАЕВ: Нет, когда это началось, в тот момент, когда это началось.
В. БАТУРИН: Нет, ну до этого были, там, и проверки ФСБ, там, в 98-ом и Доренко, что я, там, кассир семьи и имею какие-то счета в швейцарском банке…
С. МИНАЕВ: Доренко и ФСБ – это все-таки другая история. Здесь женщина, которая спала в одной постели.
В. БАТУРИН: Нет, ну а что я должен? Как на это реагировать? Понимаете, оправдываться – значит, считать себя виноватым, поэтому я, в общем, относился к этому как тому, что это, в общем-то, есть, как к данности. Не больше. А как по-другому к этому относиться? Так и относился. Потом как-то острота, в общем-то, спала и, как всегда, из трагедии остался один фарс.
С. МИНАЕВ: А это ожидаемая реакция была? Вот вы ожидали, что оно так произойдет?
В. БАТУРИН: Да нет, в общем-то. В общем-то, нет. Я не знаю, почему она выбрала такой способ защиты, кто ей, в общем-то, посоветовал, но насколько я знаю, что она сейчас, в общем-то, переживает, что она себя так вела. То есть она поняла, что она, в общем-то, даже потеряла больше, чем я в этой борьбе.
С. МИНАЕВ: У нас один Агент@Mail.Ru есть. Александр?
ЗРИТЕЛЬ АЛЕКСАНДР: Ало.
С. МИНАЕВ: Да, мы слышим, вы в прямом.
ЗРИТЕЛЬ АЛЕКСАНДР: Виктор, у меня к вам вопрос. Причиной последнего дела, заведенного на вас, явно является лишь малой частью того, что вы на самом деле проворачивали. Вы не думаете, что этот иск не что иное, как начало долгих судебных процессов и дальнейших копаний в ваших делах? Вообще, не боитесь разориться таким образом?
В. БАТУРИН: Нет, разориться я не боюсь точно, потому что на мой век дураков в этой стране хватит. Так что я точно не разорюсь. Но дело в другом. Что касается моих махинаций и проворотам, знаете, когда я был председателем Правительства в Калмыкии, после меня Степашин меня 2 года проверял. И написал такое резюме, что, в общем-то, мы точно знаем, что Батурин че-то спёр. То ли нефть, то ли «Калмнефть», то ли еще че-то.
С. МИНАЕВ: То ли завысил цены во время строительства Чесс-сити.
В. БАТУРИН: Но ни одной подписи его обнаружить на поддельных сделках не удалось. А что касается меня, так я вам скажу так, что если бы я хотя бы, не знаю, на 1 процент сомневался в законности того, что делал, я бы не принимал решения оставаться в России. А я это решение принял достаточно давно, еще где-то в начале 2000-х гг. И для себя решил, что я буду жить в России, детей я буду рожать тоже в этой стране и буду сидеть здесь как ржавый гвоздь, в общем-то, до конца, и если у кого-то есть какие-то претензии, я с удовольствием буду отвечать на все вопросы достаточно откровенно. Если кто следил за моим процессом судебным, я на все вопросы отвечал откровенно, и моих расхождений нет не при предварительном следствии, не как я вел себя на суде, всё достаточно откровенно. Конечно, это смешное обвинение в полтора миллиона долларов.
С. МИНАЕВ: Виктор Николаевич, вы сказали фразу такую интересную, которая определяет: «На мой век дураков хватит». А зарабатывать в России только на дураках можно?
В. БАТУРИН: Ну мы же живём, мы же выбрали как основной ориентир рыночную экономику. Рыночная экономика, она подразумевает в качестве основной цели своей деятельности не удовлетворение же потребностей людей в пище или в услугах.
С. МИНАЕВ: Кто это вам сказал?
В. БАТУРИН: Это я вам говорю, если вы не в курсе.
С. МИНАЕВ: Не, я не в курсе, расскажите.
В. БАТУРИН: А получение прибавочной стоимости. И, в общем-то, человеку, участвующему в рыночных отношениях, совершенно всё равно, на чём он получит эту прибавочную стоимость. Там, на наркотиках, на поддельных продуктах, на фальсифицированном еще че-то, лишь бы она была.
С. МИНАЕВ: Подождите, а почему на Западе это воплотилось в дома, дороги, социальные льготы, а у нас в России это воплощается в том, что бизнесмен Батурин говорит: «На мой век дураков хватит»?
В. БАТУРИН: На западе достаточно долгая история рыночных отношений, и то, что мы переживаем сейчас, на западе было сто, а в Англии двести лет назад, когда овцы съели людей и так далее, помните, да?
С. МИНАЕВ: Да, да.
В. БАТУРИН: И на западе сформировалась система, которая вот этот цинизм рыночной экономики и ее алчность, он, в общем-то, более завуалированным фасадом, и все люди западные: немцы, французы, американцы – они участвуют в этом обмане. Кто-то больше, кто-то меньше, за счет третьих стран, в том числе и России.
С. МИНАЕВ: Виктор Николаевич, вы лукавите сейчас.
В. БАТУРИН: Почему же?
С. МИНАЕВ: Объясню. На самом деле есть такая вещь как конкуренция. Если ты будешь продавать говёные продукты: плохой шоколад, плохую воду, – его не будут покупать.
В. БАТУРИН: Ну почему не будут? Его надо привезти в Россию, дать взятку и продать.
С. МИНАЕВ: Не-не-не, я сейчас про запад говорю. Его покупать не будут.
В. БАТУРИН: Я про запад и говорю.
С. МИНАЕВ: В России большинство вещей сложились в монополии, то есть вот дома строит жена мэра, в каждой губернии чем-то рулит жена, брат, сват – это называется монополия. И при монополии можно строить говёные дома, плохие дороги, воровать бюджет. Это же никакого отношения к духу предпринимательства не имеет.
В. БАТУРИН: Нет, вы, знаете, с больной головы на здоровую. Это же, в общем-то, вы выбрали за модель за общества социальную демократию, во главе с представительными органами власти в виде Государственной думы, нашего Совета Федерации, Сената, то есть чисто американская модель.
С. МИНАЕВ: А вы что бы выбрали?
В. БАТУРИН: Я бы что выбрал? Я бы выбрал нормальное устройство России, которое было в течение всей её истории.
С. МИНАЕВ: Это какое? Монархия что ли?
В. БАТУРИН: Монархия – она же была в верху, а в низу было местное самоуправление, волостное, или так называемая земщина. И как только Иван Грозный создал опричнину против земщины, закончилось это все, знаете, чем – Смутой и всем остальным. Сейчас мы тоже имеем опричнину и земщину, но земщина бесправная, она отдала голоса представительной власти, представительная власть взяла на себя право распоряжаться богатствами, которые принадлежат народу, и теперь народ этой власти, в общем-то, мешает, потому что ему надо пенсии какие-то платить, понимаете, че-то делать, обучать. Понимаете, постоянно мешает, акцизы брать, еще че-то. Наш бюджет состоит не из налогов же.
С. МИНАЕВ: Вы же 10 лет были в элите. Я помню даже журналы, где вы были в списке ста ведущих бизнесменов, 50-ти.
В. БАТУРИН: В народных журналах я и сейчас есть в списках.
С. МИНАЕВ: То есть вы эту грёбанную систему строили вместе со всеми?
В. БАТУРИН: Я строил?
С. МИНАЕВ: Конечно.
В. БАТУРИН: Нет, я ее никогда не строил, более того, я вам открою большой секрет, я за всё время с 91-го года ни разу не ходил на выборы. Ни на какие.
С. МИНАЕВ: А зачем вам было ходить на выборы, если ваша сестра была женой Лужкова? Вы-то всё выбрали для себя.
В. БАТУРИН: Нет, просто я не мог быть полностью циничным, понимая, что происходит, должен какой-то выражать протест против этого. Пусть такой молчаливый, но …
С. МИНАЕВ: Вы же мне 10 минут назад сказали: у меня не было такого права спросить у Лужкова это.
В. БАТУРИН: У Лужкова не было.
С. МИНАЕВ: Если бы я был шурином Лужкова, я в какой-то момент сказал: Юр, вы охуели, так нельзя, Юр, нельзя положить весь город себе в карман.
В. БАТУРИН: Понимаете, в чем дело, у меня же был период романтических настроений по отношению к Лужкову, когда я его вообще считал спасителем России, например.
С. МИНАЕВ: Да ладно?!
В. БАТУРИН: Да.
С. МИНАЕВ: В начале 90-х, наверное.
В. БАТУРИН: И считал, что это так. И я очень, например, очень переживал эту ситуацию 98-99 года, и потом, в общем-то, я начал как-то немножко переосмысливать, и с меня эта эйфория немножко сходила, и я начал более объективно подходить к тому, что происходит. И Лужков уже разный. Лужков до 2000 года правильный.
С. МИНАЕВ: Согласен, согласен.
В. БАТУРИН: Я не знаю, интуитивно он принимал эти решения или от большого ума, не могу сказать, но он был правильный и шел впереди всей России. Но Лужков после 2000 года растерял всё это преимущество.
С. МИНАЕВ: Почему? Это разврат коррупции или возраст?
В. БАТУРИН: А довел эту ситуацию до того, что минус стал больше плюса, понимаете, и он ушел с должности с минусом, вместо того, чтобы уйти с плюсом. Это, в общем-то, его трагедия.
С. МИНАЕВ: Он не ушел, его ушли, он бы сам никогда не ушел. А почему так получилось? Это разврат денег или старость?
В. БАТУРИН: Во-первых, не надо забывать, что власть, она в течение 18 лет, к сожалению, начинает тобой управлять, то есть не ты управляешь своим местом, а место управляет тобой. По принципу Питера, каждый начинает занимать свою должность в рамках своей некомпетентности.
С. МИНАЕВ: Абсолютно.
В. БАТУРИН: И мы за эти 20 лет выстроили иерархию, где почти 100% всех мест занимают люди некомпетентные. Раньше было всё просто.
С. МИНАЕВ: Ну потому что они все члены семей, они шурины, дядья, зятья, любовницы, любовники.
В. БАТУРИН: Мы взяли иерархию, которую ввёл Петр I в качестве режима управления, введя табель о рангах. Это Петр I ввёл.
С. МИНАЕВ: Не-не-не, дело не в этом, мы не взяли табель о рангах, мы взяли абсолютно феодальную систему управления.
В. БАТУРИН: Нет, у нас табель о рангах существует. У нас иерархия, 14 лесенок, ступенек, по которым люди взбираются и делают карьеру государственную, и всё бы было ничего, если бы мы были воюющей страной, потому что на войне понятно, да, командир полка, командир роты, командир батальона, ну их убивают, поэтому происходит естественная ротация, и всё равно лучшие занимают компетентные места. А в условиях мира, в условиях мира, там занимают места некомпетентные усмехается.
С. МИНАЕВ: Почему, в Москве было то же самое, была война, когда московские интеллигентные старушки вымирали тихо-тихо, их место занимали предприимчивые бизнесмены…
В. БАТУРИН: Я говорю про иерархию чиновную.
С. МИНАЕВ: Она у нас реализовалась во время войны со своим населением.
В. БАТУРИН: У нас лживое государство, у нас более 80% людей имеют отношения к бюджету.
С. МИНАЕВ: У нас есть агент, давайте послушаем. Ларис, вы в эфире.
ЗРИТЕЛЬ ЛАРИСА: Да, здравствуйте. Я бы хотела спросить Виктора Николаевича.
В. БАТУРИН: Да, слушаю.
ЗРИТЕЛЬ ЛАРИСА: Что стало с рыбками?
С. МИНАЕВ: С кем?
ЗРИТЕЛЬ ЛАРИСА: Что стало с рыбками? Рыбки, которые жили у Яны в салоне, в Сочи, если я не ошибаюсь, в гостинице, по поводу которых она так сильно прямо переживала и плакала в эфире не один день о том, что там отключили электричество, что вы у нее забираете салон, и там какие-то аквариумы совершенно невообразимые. Что же с ними стало?
В. БАТУРИН: Ну, вы знаете, я читал, в общем-то, эту информацию, правда, я немножко не в курсе, что я там убил этих рыбок или съел их и так далее.
ЗРИТЕЛЬ ЛАРИСА: Нет, вы не убили, вы отключили электричество, вот в чем был весь ужас ситуации, в том, что электричество отключили и рыбки, бедные, могли сдохнуть. Так вот, мне интересно, то, что вы говорите о политике, конечно, здорово, а рыбки?
С. МИНАЕВ: А вас в самом деле рыбки интересуют?
В. БАТУРИН: Нет, ну рыбки, что рыбки.
ЗРИТЕЛЬ ЛАРИСА: Да, правда интересуют, тут совершенно не интересно. Виктор Николаевич, я ожидала, что он будет говорить как-то более эмоционально, что-то рассказывать, доказывать, а он так спокойно сидит.
В. БАТУРИН: Ну так задавайте нормальные вопросы.
С. МИНАЕВ: Простите, а вы в самом деле считаете, что вопрос о рыбках, он всем очень интересен? Вот вы позвонили, да, прямой эфир, вам больше нечего спросить?
ЗРИТЕЛЬ ЛАРИСА: Дело в том, что про всех я не знаю. Он интересен мне. У меня есть рыбки, я их люблю, и мне интересно, что с ними стало.
В. БАТУРИН: Нет, ну я вам обещаю, что я узнаю. Я просто знаю Яну, если бы действительно эти рыбки сдохли, я думаю, что даже президент Америки Обама, в общем-то, об этом бы узнал. Значит, я думаю, с ними всё нормально.
все смеются
ЗРИТЕЛЬ ЛАРИСА: Спасибо.
С. МИНАЕВ: д
Дайте следующий агент. Владимир, вы в прямом эфире.
ЗРИТЕЛЬ ВЛАДИМИР: Здравствуйте Сергей, здравствуйте, Виктор Николаевич. У меня несколько вопросов к вам. Вот первый, так сказать, насколько известно в интернете, вы сначала заканчивали какой-то экономический институт по организации управления производством, и далее работали на руководящих должностях в аэрокосмической промышленности.
В. БАТУРИН: Да, было такое.
ЗРИТЕЛЬ ВЛАДИМИР: Вот как произошло, вы наверняка учились на экономику, да, на более экономическую специальность, а потом на более техническую перешли?
В. БАТУРИН: Да очень просто всё было. Я до армии закончил математический техникум, вышел с квалификацией техник-математик и потом, отслужив в советской армии, поступил в институт управления имени Серго Орджоникидзе, это бывшая промышленная академия, где тоже, в общем-то, специальность была связана с математикой, но уже ближе к кибернетике. У нас была кафедра кибернетики, так как кафедра кибернетики не было на вечернем отделении, я, в общем-то, из простой рабочей семьи, и я поступил на организацию управления производством в машиностроительной промышленности. И работал. А еще до армии меня распределили на военный завод, это на новых домах, бывший пулеметный завод, а потом Королев его переориентировал в космическое производство, связанное с системами связи, телеметрией, опознавание свой-чужой, и командовал им член-корреспондент Рязанский, герой советского союза, с первым спутником. Так я там, в общем-то, работал. Потом я в ОКБ «Сухого» работал, начальником бригады и отдела, и потом завлабораторией был, а потом ушел в 87-ом году в бизнес.
С. МИНАЕВ: Знаете, че интересно. Биографию Виктора Батурина можно в интернете прочесть, я просто не хочу эфир на это тратить, я знаю, что биография достойная. Дело не в этом. Меня поражают люди. Мы вот сидим, говорим о политике, и звонит женщина в эфир и говорит: «А как же рыбки?». Вот вы сейчас говорите: мы выбрали, вы выбрали.
В. БАТУРИН: Дело в том, что трагедия нашей страны, она в том, что мы, отменив нашу тысячелетнюю традицию и православие с Византией и третьим Римом в 17-ом году, получили новую идею, которая, в общем-то, оказалась вариантом достаточно тупиковым, и которую мы в 91-ом году тоже похерили. Но в результате мы ничего не дали взамен, мы не вернулись к старой русской традиции и опорочили коммунистическую идею. И взяли, значит, как идею чего-то Америку…
С. МИНАЕВ: А к мозгу это какое отношение имеет? Когда человек звонит и говорит: «А мне рыбки интересны».
В. БАТУРИН: Очень простое. На этом фоне люди стали равнодушными, они ни во что не верят. Ни в хорошее, ни в плохое.
С. МИНАЕВ: Кроме рыбок.
В. БАТУРИН: А рыбки? Ну надо же о чем-то думать. Они равнодушные, а равнодушные – это самое страшное.
С. МИНАЕВ: Мне наплевать на рыбок Яны Рубковской.
В. БАТУРИН: Поэтому в основном всё население России является равнодушным. Оно думает о том, как прожить день, заработать денег, может быть, своровать, но ни о чем больше. Ни о судьбе России, ни о будущем, ни о своих детях. Они не думают. Равнодушные, вы сами знаете, что все самые страшные преступления совершаются …
С. МИНАЕВ: С нашего молчаливого согласия.
В. БАТУРИН: С молчаливого согласия равнодушных.
С. МИНАЕВ: А в 80-ые, че, были другие люди? Когда им колбасы не хватало?
В. БАТУРИН: 80-ые годы, это извините меня, я как раз пришел в 77-ом году из армии, понимаете, эти люди шли воевать в Афганистан.
С. МИНАЕВ: Их посылали, они не шли.
В. БАТУРИН: Не надо, ну не надо. Я сам служил, не надо. Конечно, все люди не идеальны, но я смею вас уверить, что…
С. МИНАЕВ: Вы хотите сказать, что у нас 80% рвались туда погибнуть? На чужой земле?
В. БАТУРИН: Нет. Эти люди, если случалось так, что им пришлось воевать в Афганистане, они честно выполняли свой долг.
С. МИНАЕВ: Еще бы они не выполняли, когда в тебя стреляют.
В. БАТУРИН: Не 80% процентов, а я думаю, что 90%, у меня есть масса знакомых людей…
С. МИНАЕВ: У нас и в Чечне честно выполняли свой долг, когда они погибали в 90-ых гг.
В. БАТУРИН: Но уже уровень немножко другой, войны в Чечне и войны в Афганистане. И кстати, мы зря вышли из Афганистана.
С. МИНАЕВ: Наверное. Я так не считаю. У нас агент еще есть, дайте, пожалуйста. Дайте агент. Олег, ты в прямом эфире.
ЗРИТЕЛЬ ОЛЕГ: Добрый вечер, Сергей, добрый вечер, Виктор Николаевич, у меня немножко отвлеченный от политики вопрос. Вы все-таки достигли какого-то положения в обществе, какого-то успеха и производите впечатление очень самоуверенного человека. Я бы хотел узнать, как вы считаете, какое самое главное качество для того, чтобы достигать поставленных целей и добиваться чего-то в жизни.
В. БАТУРИН: Во-первых, ничего страшного в слове «самоуверенный» нет, если человек сам в себе уверен, то, в общем-то, дай бог каждому быть уверенными в себе, иначе вообще нет смысла создавать себя как человека, как личность, делать какую-то карьеру и быть постоянно неуверенным. А что касается главного качества, я вам отвечу: любопытство. Если вы всю жизнь будете любопытными и будете стараться это любопытство удовлетворять, вы, в общем-то, будете самодостаточным и счастливым человеком, в зависимости уровня вашей гениальности вы можете стать как Перельман, которого деньги не волнуют, а волнуют процессы во Вселенной.
С. МИНАЕВ: То есть вы хотите сказать, что вы счастливый человек?
В. БАТУРИН: Да, очень. У меня есть друзья, они более гармоничные, чем я, вот они зарабатывают, например, ровно столько, сколько нужно, чтобы жена на них не ругалась с детьми. Надо 10 тысяч долларов зарабатывать в месяц, они зарабатывают ровно эти деньги, а остальное время уделяют любимой работе. Вот я, в общем-то, извращен, да, мерседесами, личными самолётами, яхтами, и я это признаю. Я стараюсь, конечно, держать себя в узде.
С. МИНАЕВ: У вас до сих пор есть личный самолёт и яхта?
В. БАТУРИН: И не унижать, да, людей.
С. МИНАЕВ: У вас есть до сих пор личный самолёт и лодки?
В. БАТУРИН: Ну, в общем-то, у меня нет проблем передвижения в самолёте, где я нахожусь один с тем, с кем я хочу.
С. МИНАЕВ: Ну то есть с джетом. Я понял. У меня вот какой вопрос. Вы довольно здравые вещи говорили, а почему вы политикой не занимались? Я помню, что были разговоры о том, что вы готовы были вступить в ЛДПР.
В. БАТУРИН: Никогда я не был готов вступить в ЛДПР и когда Жириновский попросил меня стать вторым в списке ЛДПР, я ответил, что в связи с тем, что Вольфович мне помог в очень трудное время, совершенно бескорыстно.
С. МИНАЕВ: Чем?
В. БАТУРИН: Своей защитой.
С. МИНАЕВ: А чем он мог вообще, что это за история, я ее не знаю.
В. БАТУРИН: Ну когда у меня была история в Белгородской области, единственный, кто, в общем-то, поддержал мен и мою позицию, это был Вольфович. Поэтому я в знак благодарности выполню его любую просьбу, даже просьбу стать вторым в списке ЛДПР.
С. МИНАЕВ: И?
В. БАТУРИН: Но это не значит, что я собирался куда-то вступать.
С. МИНАЕВ: И почему на стали вторым?
В. БАТУРИН: Ну, изменилась там позиция, вот эта тема отпала и всё.
С. МИНАЕВ: А у самого было желание пойти в политику?
В. БАТУРИН: Нет, никогда не было, я вообще противник партийной системы и противник представительной демократии.
С. МИНАЕВ: А если бы это была система земщины, вы бы пошли в местное самоуправление?
В. БАТУРИН: А я сейчас, да, я человек достаточно последовательный, я щас тут разрулил свои дела, и щас начинаю в третий раз проводить вот тот социальный эксперимент, который я начал еще в 2003 году, связанный с сельским хозяйством, с местным самоуправлением, с работой на земле и собственностью на землю. И да, сейчас уже часть моих людей уже выехала, и я сам уеду из Москвы, пропишусь в одном из сельсоветов и буду проводить сельские сходы, сам в них участвовать, если меня выберут, не выберут – буду слушаться, платить налоги и жить без всяких субвенций и дотаций на свои деньги.
С. МИНАЕВ: Слушайте, вы такой правильный, меня даже зависть берет.
В. БАТУРИН: Нет, я не правильный, я любопытный, понимаете.
С. МИНАЕВ: Не-не-не, вы такие вещи говорите правильные, так красиво уходите, все-таки, из-за чего же, я так и не выяснил, из-за чего вы все-таки с сестрой поругались? Из-за чего конфликт был? Из-за денег?
В. БАТУРИН: Из-за того, что я считал, что нет смысла тратить оставшуюся жизнь на то, чтобы вместо одного миллиарда стало десять.
С. МИНАЕВ: А Елена Николаевна так не считала?
В. БАТУРИН: Елена Николаевна так не считала. Она сказала, что сейчас уникальная возможность, имея свободные деньги, получить огромные деньги за счет цен на акции и так далее.
С. МИНАЕВ: Виктор Николаевич, я вчера с приятелем разговаривал. Он мне говорил, передавал диалог со своим знакомым, который вот тоже очень много колбасит, зарабатывает, зарабатывает, зарабатывает. И мой друг его спрашивает: «Скажи, пожалуйста, Петь, а ты знаешь, там не понадобятся деньги, там деньги не нужны, вот там, после смерти». На что человек взял паузу и говорит: «А может, понадобятся». Вот Елена Николаевна из этой области?
В. БАТУРИН: Не знаю, это…Ну подождите. Ну почему люди, зная, что им пить уже нельзя, пьют и напиваются до поросячьего визга?
С. МИНАЕВ: Потому что это люди, которые пали жертвой зависимости. Я всё понимаю.
В. БАТУРИН: улыбаясь А это то же самое. Только зависимость денег. Вот и всё. То же самое.
С. МИНАЕВ: Вы же богатый человек?
В. БАТУРИН: Да, но я, в общем-то, надеюсь, что деньги еще мной не управляют мои. Всё-таки я управляю своими деньгами.
С. МИНАЕВ: Я просто пытаюсь рассуждать, объясните мне, пожалуйста. Я пытаюсь рассуждать. Смотрите, вы заработали свои первые 5 тысяч долларов. Вы, значит, пошли, сменили чуть-чуть одежду, начали в рестораны ходить. Вы заработали 100 тысяч долларов. Вы купили себе часы, автомобиль. Миллион долларов – дом, тудым-сюдым. Миллиард – дом в Лондоне, ярд, два ярда, три, четыре. Дальше, вот куда деньги, что с ними делать? Вот уже правнукам хватит.
В. БАТУРИН: Я сейчас их только трачу, например, я не зарабатываю.
С. МИНАЕВ: Ну сколько вы тратите в год? Сколько вы в год тратите, в месяц?
В. БАТУРИН: Ну, не знаю. В прошлом году я потратил около 7 миллионов долларов.
С. МИНАЕВ: На что? Вот просто на развлечения, на хорошую жизнь?
В. БАТУРИН: На всё. Ну почему на хорошую жизнь, на науку, на научные разработки. У меня есть люди, мои единомышленники…
С. МИНАЕВ: Это другая история. Сколько вы на себя тратите?
В. БАТУРИН: На себя я трачу очень мало.
С. МИНАЕВ: Ну подождите, перелет частным самолётом стоит 40 тысяч евро, 20 тысяч евро минимум.
В. БАТУРИН: ну, это небольшие деньги.
С. МИНАЕВ: Ну сколько вы тратите в месяц?
В. БАТУРИН: Какая есть потребность, столько и трачу.
С. МИНАЕВ: Вообще, как вы думаете, сколько человеку вашего уровня надо тратить в месяц?
В. БАТУРИН: Ну, я могу вам сказать, что есть международные критерии абсолютного счастья богатого человека. Это если человек может тратить тысячу евро в день.
С. МИНАЕВ: Тысяча евро в день, 31 тысяча в месяц, на 12 – это получается, 300 с чем-то тысяч.
В. БАТУРИН: Ну, полмиллиона евро, да.
С. МИНАЕВ: Ну да,да, полмиллиона евро.
В. БАТУРИН: Вот это считается признаком абсолютного счастья, и каждый средний европеец стремится к такому уровню. Я трачу гораздо больше.
С. МИНАЕВ: Хорошо. Возвращаясь к вашей сестре, куда все-таки такие…Ведь всем хватит, правнукам уже хватит. Ну вот реально, пра-пра-пра-правнукам.
В. БАТУРИН: Я знаю. Поэтому на этой почве произошел… Там не было конфликта, дело в том, что я сказал, что мне это не интересно, и я в таких условиях работать не буду. Понятно, что когда возник конфликт, одному надо было уйти. Встал и ушел.
С. МИНАЕВ: А вы не боялись, что она вас закроет?
В. БАТУРИН: Куда?
С. МИНАЕВ: В тюрьме.
В. БАТУРИН: Да нет, в общем-то.
С. МИНАЕВ: Ну почему, вы знаете, какие были суды. Юрий Михайлович контролировал суды.
В. БАТУРИН: Ну не боялся. Я вообще считал, что она как младшая сестра, ей не на что обижаться на меня, я всегда был при ней. До сорока лет при ней, как, так сказать, верный телохранитель. Поэтому я считал, что всё это произойдет достаточно мягко, и не знаю, почему всё это переросло в такое противостояние, почему она решила меня, в общем-то, как-то придержать, показать, кто в доме хозяин – не знаю, да, не знаю. Гордыня это или еще что-то. Не знаю.
С. МИНАЕВ: А вы были близкие? Есть же разные отношения у сестры и брата. У вас близкие отношения были?
В. БАТУРИН: Не просто близкие, мы действительно были одним целым до, так сказать, 40 лет. Я оставался с ней, когда она в детский сад ходила и когда училась, там, а потом мы работали всё время вместе.
С. МИНАЕВ: А когда они с Лужковым встретились, у них роман по любви был или по соц. надобности?
В. БАТУРИН: Этого я не знаю.
С. МИНАЕВ: Ну как, вы же с ней общались.
В. БАТУРИН: Этого я не знаю. Другое дело, что…
С. МИНАЕВ: Ну она же вас познакомила: «Это Юра, у нас любовь».
В. БАТУРИН: Я не знаю этого. Другое дело, что я не могу сказать, что их отношения были лицемерными. Они были достаточно естественными и, в общем-то, очень патриархальными, семейными. Это я подтверждаю, и мне неоднократно приводили в пример отношения Лены и Лужкова как человеку, в общем-то, развратному и нехорошему.
С. МИНАЕВ: А вы развратный человек?
В. БАТУРИН: Ну так считали, да. Что я меняю жен как перчатки и так далее.
С. МИНАЕВ: Ну это же действительно так. Сколько у вас жен было?
В. БАТУРИН: Ну, я же не могу рожать детей вне брака. Поэтому у меня противоречие.
С. МИНАЕВ: А, то есть вы сразу, у вас случился секс, вы сразу замуж.
В. БАТУРИН: Если она забеременела – да.
С. МИНАЕВ: А сколько жен у вас было?
В. БАТУРИН: Четыре.
С. МИНАЕВ: Со всеми были…
В. БАТУРИН: Почему было? У меня и сейчас жена.
С. МИНАЕВ: Было до нынешней жены, хорошо.
В. БАТУРИН: Три.
С. МИНАЕВ: Это четвертая.
В. БАТУРИН: У меня четверо детей, четыре жены.
С. МИНАЕВ: А скандалы были только с Яной вот такие? Я же помню, еще с кем-то. У кого-то вы ребенка отняли.
В. БАТУРИН: Да нет, скандалы были только с Яной.
С. МИНАЕВ: То есть такая история была только с Яной.
В. БАТУРИН: Да.
С. МИНАЕВ: Такой вопрос, да, еще. Я один раз…есть такой сайт prank.ru, знаете? Значит, люди, которые звонят по телефону тебе, и, значит, знаете эту историю. Значит, я прослушал пранк с Яной Рудковской. Вот даже грузчики так не матерятся, объективно.
В. БАТУРИН: Без комментариев смеется.
С. МИНАЕВ: Не-не, вопрос в другом, значит, такое откровенное хабальство было. Вы когда ее под венец-то брали, вы вообще, че думали себе? Она хорошей была, а потом стала плохой?
В. БАТУРИН: Понимаете, вот как-то…Че щас…жить надо будущим, че жить прошлым. Мало ли, что там было, слава богу.
С. МИНАЕВ: Ну мне просто интересно, чтобы ошибок избежать. Просто как проходит момент перерождения? Вот она была хорошей, а потом она стала писать, что «ты гомосексуалист, я тебя засужу и восемь ярдов». Ведь если человек интеллигентный, он до конца жизни остается интеллигентным, он не может…
В. БАТУРИН: Я не знаю, да, да. Ну что мне говорить то, чего я не знаю. Я вообще, многие поступки людей не знаю. Я не знаю, почему люди тащатся от twitter, например. Я считаю, что нормальный человек должен скрывать, что он в твиттере работает.
С. МИНАЕВ: Почему?
В. БАТУРИН: Ну потому что слова, в общем-то, Эллочки-людоедочки. Читайте Ильфа и Петрова.
С. МИНАЕВ: Ну это же средство коммуникации всего-навсего.
В. БАТУРИН: Понятно. Но нормальный человек, он напоказ свою необразованность не показывает. А они этим гордятся, понимаете. Вы посмотрите, словообороты, ошибки, орфографические, синтаксические, какие хотите. И они этого не стыдятся. Вот я, например, в жизни никогда не позволил бы себе в твиттере быть, потому что мне стыдно находиться в компании с теми людьми, которые там есть.
С. МИНАЕВ: А вы вообще Интернетом пользуетесь на уровне социальных сетей? Какие-нибудь «Одноклассники» у вас есть?
В. БАТУРИН: Ну, я вам открою секрет, что в оборонке я как раз занимался вещами, связанными с созданием баз данных и электронно-вычислительных машин.
С. МИНАЕВ: А как пользователь, у вас есть какие-то «Одноклассники», например?
В. БАТУРИН: Нет, никаких.
С. МИНАЕВ: Вы нигде в социальных сетях не сидите?
В. БАТУРИН: Я очень традиционен, если надо, я пишу письмо ручкой и отправляю по почте.
С. МИНАЕВ: То есть вы не пользуетесь электронной почтой?
В. БАТУРИН: Электронной почтой для бизнес нужд пользуюсь. В основном, принимаю, да, почту.
С. МИНАЕВ: А так вы пишите письма. Просто сейчас се стали вести блоги, заводят себе твиттер. Вы в сети ничего не делаете?
В. БАТУРИН: Ничего не делаю, потому что мне должна быть понятна аудитория, к которой я обращаюсь.
С. МИНАЕВ: Но она очень разная.
В. БАТУРИН: А так не бывает.
С. МИНАЕВ: Бывает.
В. БАТУРИН: Так не бывает. От осинки не родятся апельсинки.
С. МИНАЕВ: Не-не, представляете себе вот площадь, на которой собрали вот сейчас 41 тысячу человек, они очень разные все. Какие-то умные, какие-то глупые, какие-то школьники, какие-то студенты.
В. БАТУРИН: А так не должно быть.
С. МИНАЕВ: А как должно быть?
В. БАТУРИН: Должно быть, что люди, они должны объединяться по интересам, да, вот что-то человека роднит. Есть деревня, деревню роднит что-то одно, они собираются у себя в храме, на сельских сходах и решают свои задачи, в другой деревне они решают их по-другому, при этом они могут на празднике встречаться и чем-то обмениваться, это нормальное общение. А общение, вот, смотрите, допустим. Берем экскурсовода в музее, у него группа – 40 человек. Один гений, один дебил в этой группе. Для кого будет рассказывать экскурсовод?
С. МИНАЕВ: Он деньги получает.
В. БАТУРИН: Он будет рассказывать для дебила, потому что если он будет рассказывать для гения, все 39 человек ничего не поймут из его экскурсии, правильно? улыбается. Поэтому уровень общения скатывается на тот уровень, который подразумевает самый, в общем-то, неумный человек. Поэтому все такие вещи должны быть очень индивидуальны или группы, с которыми ты общаешься, должны, в общем-то, совпадать с тобой по каким-то интересам. Я не говорю, что они дураки и умные, я говорю, что они должно быть совпадение интересов, чтобы ты развивался, чтобы у тебя происходила эволюция твоих мыслей и знаний. А мы сейчас говорим о рыбках, еще о чем-то, да.
С. МИНАЕВ: Виктор Николаевич, они откуда взялись? Это дети 80-90-х, это же дети самой читающей в мире страны. Вот все говорят, у нас очень образованная была, и они нарожала таких детей.
В. БАТУРИН: Никогда. У нас образованная страна была до 17-го года, потому что мы имели византийскую традицию и несколько раз в неделю ходили в церковь. И, в общем-то, люди, которые не умели читать и писать, были людьми образованными, потому что их приходской священник в проповедях давал им основы мировоззрения, основы миропонимания, которые у них закладывались из поколения в поколение. В 17 году мы научились писать «мы не рабы, рабы не мы», но утратили миропонимание, мировоззрение и стали грамотными, но необразованными.
С. МИНАЕВ: А вы сейчас по улицам ходите, ну, без машины?
В. БАТУРИН: Всегда.
С. МИНАЕВ: А вы в лифте людей смотрите?
В. БАТУРИН: Конечно. Часто ко мне подходят.
С. МИНАЕВ: И че думаете? Не, я понимаю, ну а что думаете, есть в общей массе, средний градус?
В. БАТУРИН: Я ничего не думаю. Я прекрасно понимаю, что еще одной революции и смены парадигмы, так сказать, Россия не выдержит. Поэтому Россия обречена на эволюцию, и эволюция должна прийти оттуда, снизу, с коллективов людей, объединенных какой-то общей целью.
С. МИНАЕВ: А вы видите в низу коллективы людей, объединенных общей целью сейчас? Кроме таджиков, которые на стройке живут. Они объединены целью выживания.
В. БАТУРИН: Ну, объединены же, все-таки объединение людей существует. Давайте мы сразу поймем, что Европа та же, там, Америка, Англия развивалась с самостоятельных общин снизу, со свободных городов, правильно? И только потом оно получило государство как надстройку над сформировавшимися формами управления. И только наш Петр I, почему-то называемый великим, насадил нам сверху эту, так сказать, демократию, да.
С. МИНАЕВ: При Петре не было демократии.
В. БАТУРИН: Нет, ну он насадил нам, бургомистров посадил, всех этих выборных товарищей, правильно? Сверху. И сейчас мы сверху создаем Россию, округа, субъекты федераций, местное самоуправление. У нас глава района может взять и отменить сельсовет, видите ли, у него в бюджете денег не хватает или еще чего-то. Но это путь не просто в никуда, а это путь для разрушения России. Сейчас должен найтись человек с такой политической волей, что он, нравится ему или не нравится, вот не национальные богатства, которые называются углеводородами и на которые наш бюджет на 70% и соткан, вот эти 70%надо найти смелость отдавать самоуправляемым общинам в низ, и жить только на те налоги, которые вам платят эти общины.
С. МИНАЕВ: У нас есть эти общины, они олигархами называются. Дайте агент еще. Семен, вы в прямом эфире.
В. БАТУРИН: Олигархи – это не община.
ЗРИТЕЛЬ СЕМЕН: Здравствуйте, у меня два вопроса к Виктору. Первый это, вы знаете, почему вы не упоминаете про второй конфликт с другой женой, с Юлей, и как Виктор отобрал у нее ребенка.
В. БАТУРИН: Ну, еще раз повторюсь, что отобрать собственного ребенка не может ни отец, ни мать. Существуют коллизии, когда мать с отцом не живут вместе, всё равно с кем-то этот ребенок должен жить. Поэтому все ваши сентенции, что я у кого-то отнял, можно перевернуть ситуацию и сказать, что дети, находящиеся в одиноких семьях у матери, что мать отняла ребенка у отца. Поэтому давайте мы закроем тему отнимания. Нельзя отнять собственного ребенка, он такой же как отца, так и матери. И его право на отца и мать незыблемо с даты рождения, что написано в конвенции о правах ребенка. А что касается Юли, то у нас нет конфликта, да, никакого.
С. МИНАЕВ: Давайте еще один вопрос, если у вас есть. Ушёл уже. Виктор Николаевич, у меня такой вопрос. Вы везде в титрах значитесь как бизнесмен. А сейчас ваш бизнес в чем? Чем вы занимаетесь?
В. БАТУРИН: Ну, еще раз говорю. Я, в общем-то, стимула с целью зарабатывания денег, мне он не нужен.
С. МИНАЕВ: Да, мы уже выяснили, что вы - человек обеспеченный.
В. БАТУРИН: У меня есть какие-то вещи, ну, любопытство, которые я должен удовлетворить, хочу. Я, пока судился 3 года, в общем-то, занимался каким-то самообразованием, какой-то научной деятельностью, написал кучу различных бумаг, которые, в общем-то, меня устраивают и что-то объясняют, и хочу это воплотить в жизнь. В частности, создать несколько реально действующих самоуправлений, которые могут жить независимо ни от какого, ни от федерального, ни от областного бюджета. Этот прецедент, на мой взгляд, будет, в общем-то, достойный вклад в развитие России.
С. МИНАЕВ: Ни черта не понятно.
В. БАТУРИН: Давайте еще раз объясню.
С. МИНАЕВ: Не, не надо, вы мне второй раз объясните, я ничего не могу понять. Я понимаю бизнес как производство чего-то или строительство чего-то.
В. БАТУРИН: Дело в том, что бизнес – это получение прибавочной стоимости.
С. МИНАЕВ: Абсолютно.
В. БАТУРИН: То есть человек, который хочет заниматься бизнесом, он должен прекрасно понимать, что он может стать богатым только отняв у кого-то эту прибавочную стоимость.
С. МИНАЕВ: А вы у кого отняли?
В. БАТУРИН: Прибавочная стоимость, согласно простому арифметическому расчету, это недоплаченная заработная плата. То есть деньги, которые по идее при простом воспроизводстве я должен был отдать своим работникам, я взял на себя право у них отнять, естественно, не нарушая при этом закона, и присвоить себе в виде прибыли. Но, кроме права, у меня же появляются и обязанности. Я же должен, в общем-то, доказать, что я эти деньги не спёр и не убежал с ними, извините меня, за границу и показал всем большой кукиш. И я сейчас нахожусь в том периоде и возрасте, когда, я считаю, что я обязан отдать своей стране…
С. МИНАЕВ: То есть вы патриот?
В. БАТУРИН: Ну любой человек, являющийся земельным собственником, является патриотом, это дураку понятно.
С. МИНАЕВ: Виктор Николаевич, а такой вопрос. Когда Лужкова сняли, когда начались гонения на вашу сестру, вы сказали себе что в тот момент? «Поделом»? Или: «Я знал, что этим кончится?»
В. БАТУРИН: Я об этом сказал в 2007 году, что Лужкова снимут.
С. МИНАЕВ: Нет, в тот момент, когда их сняли, что вы подумали. «Наконец»?
В. БАТУРИН: Подумал, что я, к несчастью, как всегда оказался прав.
С. МИНАЕВ: К несчастью?
В. БАТУРИН: К несчастью, конечно. Какая радость от этого особая?
С. МИНАЕВ: То есть радости вы особо не испытали, несмотря на то, что тяжбы…
В. БАТУРИН: Все эти годы я прекрасно понимал, что я не смогу убедить в чем-то. И, кстати, само снятие, оно произошло совершенно по-идиотски, и была инспирирована позиция Лены в том числе. То есть они не смогли даже по мягкому варианту уйти.
С. МИНАЕВ: А почему? Это гордыня?
В. БАТУРИН: Это гордыня, конечно. Гордыня. Люди считают себя равными богу. Гордыня.
С. МИНАЕВ: Я прочитал недавно, что Юрий Михайлович госпитализирован в ЦКБ, то есть они в России сейчас?
В. БАТУРИН: Нет, Лена находится за границей, мой прогноз, что она сюда никогда не вернется, ну, а Юрий Михайлович находится здесь.
С. МИНАЕВ: Юрий Михайлович в Москве?
В. БАТУРИН: Он всегда в Москве. У него неприкосновенность, ему нечего вообще бояться. У него 4 степени ордена за заслуги перед Отечеством, у него иммунитет как у президента.
С. МИНАЕВ: А почему, как по-вашему, Юрий Михайлович после своего снятия не сделал ни одного заявления политического? Он боится, или сказали молчать, или сказали, что ордена снимем и посадим тогда? Его есть за что сажать, как думаете?
В. БАТУРИН: Ну, еще раз вам говорю: у него полный иммунитет, во-первых. А во-вторых, отсутствие посадки – это же не ваша заслуга в нашей стране, это не работа правоохранительных органов, поэтому я бы не стал…Вот я получил 3 года условно, в общем-то.
С. МИНАЕВ: А вас же теперь заграницу не выпустят.
В. БАТУРИН: Я в общем туда и не стремлюсь особо.
С. МИНАЕВ: Кстати, вас же не выпустят за границу, частным самолётом не полетите никуда 3 года.
В. БАТУРИН: Смею вас уверить, что если мне очень нужно будет вылететь в самолет, я через суд добьюсь права туда вылететь.
С. МИНАЕВ: Слушайте, а Елена Николаевна в Россию не вернется?
В. БАТУРИН: Я думаю да.
С. МИНАЕВ: Опасаясь уголовного преследования?
В. БАТУРИН: Не знаю, чего опасаясь, но не вернется. То есть у нее сформировалось какое-то мнение, что она поступила правильно и считает, что она поступает достаточно справедливо по отношению к себе и к стране, уехав из этой страны.
С. МИНАЕВ: Я за всеми этими шорохами в прессе так и не понял, а с компанией, с бизнесом Батуриной что сейчас стало? Его отняли, его не отняли, он живет как-то сам по себе?
В. БАТУРИН: У кого?
С. МИНАЕВ: Бизнес Батуриной.
В. БАТУРИН: У меня?
С. МИНАЕВ: Нет, нет. Не у вас, а у сестры.
В. БАТУРИН: Не, он живет и еще будет долго жить, потому что такой большой бизнес имеет достаточно большую инерцию, и он будет умирать достаточно долго.
С. МИНАЕВ: То есть его не забрали, ему дали умереть?
В. БАТУРИН: А его нельзя забрать так быстро. Ну, есть инерция. Там есть претензий многих сторон, в том числе, есть мои претензии на 500 миллионов долларов, которые являются, кстати, долгами первой очереди. Мне их нужно выплатить раньше кредитов банков, налогов и так далее, с этой коллизией тоже надо что-то делать.
С. МИНАЕВ: То есть «Интеко» должна вам полмиллиарда?
В. БАТУРИН: Да, полмиллиарда. Не «Интеко», а один из учредителей – моя сестра.
С. МИНАЕВ: Ваша сестра лично должна вам полмиллиарда?
В. БАТУРИН: Да, как учредитель «Интеко».
С. МИНАЕВ: Слушайте, ну а как вы говорите, что нельзя забрать. Банк Москвы же быстро схлопнули. Посмотрите, как быстро схлопнули Бородина, правда, дали в Лондон улететь.
В. БАТУРИН: Нет, ну что значит схлопнули? Ну, во-первых, не схлопнули, а купили, да, заплатили какие-то деньги и, в общем-то, чтобы это случилось, должно было быть как минимум согласие самого Бородина. И он, видно же, подписал эти бумаги.
С. МИНАЕВ: Ну вот, кстати, когда вы сказали, что ваша сестра никогда не пользовалась какими-то вещами, всегда вы были вторыми как компания, там же по Банку Москвы …
В. БАТУРИН: Если говорить про тендеры, до 2006 года я говорю.
С. МИНАЕВ: Там же по Банку Москвы идет история, что когда начался кризис у «Интеко» купили землю по суперзавышенной цене.
В. БАТУРИН: Это 2009 год. Я говорил: до 2006 года, когда на хозяйстве сидел я. Могу отчитаться за каждую сделку. А потом было принято решение, что деньги не пахнут и всё это чистоплюйство, всё это ерунда на фоне того, что творится в нашей родной стране. Ну, в общем-то, логично и то, что произошло в 10-ом году тогда.
С. МИНАЕВ: То есть из того, что вы сказали, следует, что люди просто пострадали за жадность?
В. БАТУРИН: В общем-то, в какой-то мере , да.
С. МИНАЕВ: Не поделились?
В. БАТУРИН: Не то, что не поделились, а вот, понимаете, есть граница дозволенного, и она формируется не законами, да, а формируется сознанием человека. И она или есть, или нет, то есть врожденное какое-то качество. Вот один человек никогда не переступает эту грань и остается, в общем-то, при всех его грехах, человеком богобоязненным. А есть человек, который при первой возможности переступает эту грань.
С. МИНАЕВ: Как же так получается, они же со всей своей, вот послушайте, вы говорите: гордыня, тщеславие. Они в церкви ходили, я помню, что и Лужков, и Батурина и фотографировались с патриархом, и в храмах стояли. Как вот так вот можно? Ну, просто, мы же начали сейчас говорить этими философскими категориями.
В. БАТУРИН: Ну, не надо, во-первых, говорить только о Батуриной и Лужкове тогда, давайте как-то шире вопрос отношения наших чиновников к церкви. Вы знаете, как их на родине называют?
С. МИНАЕВ: Нет.
В. БАТУРИН: Подсвечники.
С. МИНАЕВ: Подсвечники? Почему?
В. БАТУРИН: Потому что они свечки держат. смеется
С. МИНАЕВ: А, когда они свечки держат, у них мигалки держат? Понятно.
В. БАТУРИН: смеется На родине такую кликуху дали. Когда большой чиновник стоит с иерархом церкви, да, в народе его зовут подсвечником.
С. МИНАЕВ: Слушайте, а у вас сейчас, вопрос-то один из последних, если у вас бизнесы в Москве какие-то остались…Никаких не осталось?
В. БАТУРИН: Все сохранил. У меня просто часть бизнеса находится в судах, потому что пока я тут судился с Рудковской, у меня часть бизнесов, в общем-то, там была попытка захвата, и кое-чего нужно отсуживать. Ну я уже, в общем, много судов уже выиграл, и всё заберу.
С. МИНАЕВ: А с Собяниным какие у вас отношения?
В. БАТУРИН: Никаких.
С. МИНАЕВ: То есть вы не знаете его, вы не вхожи?
В. БАТУРИН: Что значит, я его знаю, я его видел, там, достаточно близко, и, наверное, если бы я захотел с ним познакомиться, да, ну просто познакомиться, без всяких задних мыслей, то, наверное, я бы смог попросить людей, которые это бы мне организовали. Никак не отношусь. Человек сидит на достаточно такой серьезной должности, на пороховой бочке, потому что Москва сама – большая антирусская …
С. МИНАЕВ: Как вы думаете, он хозяйственник лучше, чем Лужков? Или хуже? Я с удивлением прочитал о том, что центр Москвы надо замостить брусчаткой.
В. БАТУРИН: Вот, дело в том, что любой мегаполис, он в таких размерах неуправляем. Он не может управляться одним человеком, опять возвращаясь к самоуправлениям, если берем большие города, то очень развиты самоуправления. И наверху решают проблемы примирения как раз вот этих вот кварталов и домов, то есть решают споры между самоуправлениями. Нигде нет в больших мегаполисах вот такой вертикали, которую выстроил Лужков в Москве. И понятно, что любой человек, знакомый с теорией системы, с теорией управления, вам, в общем-то, скажет, что уровень компетентности, чтобы грамотно управлять, он не может быть сотней тысяч подчиненных. Это глупо, человек не может поправлять таким количеством подчиненных, поэтому, мне кажется,, профессиональный хозяйственник, он должен выстраивать не иерархию, а горизонталь, но для этого нужна политическая воля и смелость, потому что это деньги, и придется, в общем-то, отдавать полномочиям на другие уровни…
С. МИНАЕВ: А почему старую команду, как вам кажется, не выгнали всю? Почему Ресин сидит?
В. БАТУРИН: Опять, понимаете, всё зависит от целевого посыла. Если цель, которую, в общем-то, ставил перед собой Лужков, в управляемости городом, в управляемости бюджетом, в том, чтобы Москва правильно голосовала на выборах и т.д., остается такой же, то зачем менять? Лужков был для этой цели самым эффективным управленцем. Если вы меняете целевой посыл и начинаете делать Москву матерью городов русских, которая собирает Россию, а не обворовывает, в общем-то, окраины, да, тогда по-другому строится и хозяйственная модель.
С. МИНАЕВ: А такого посыла нет.
В. БАТУРИН: Не знаю, я вам просто говорю, что вижу, да.
С. МИНАЕВ: У нас агент еще один есть. Иван, ты в прямом эфире.
ЗРИТЕЛЬ ИВАН: Здравствуйте, я хотел бы узнать, занимаетесь ли вы благотворительностью?
В. БАТУРИН: Да, занимаюсь, но никому об этом не говорю, иначе это не благотворительность, потому что в Библии написано, что если ты делаешь добрые дела, то никогда не требуй за это благодарности, и царствие твое будет царствие небесное.
С. МИНАЕВ: Спасибо. Виктор Николаевич, у меня последний вопрос. Появилась информация о том, что я сегодня это читал буквально в каком-то журналистском форуме, еще два-три дела, и Батурин сбежит из страны. Что заставит вас уехать или вы вообще никуда не уедете?
В. БАТУРИН: Сеня ничто не заставит, но могу сказать, что все мои дети свободно говорят по-английски, и…
С. МИНАЕВ: А дети здесь или там?
В. БАТУРИН: Здесь, конечно. И если будет шухер ,и это будет угрожать моим детям, то дети туда уедут. Я останусь при любых условиях.
С. МИНАЕВ: Спасибо. Виктор Николаевич Батурин был сегодня гостем 5-ой программы МинаевLIVE, спасибо, что смотрели нас. Напоминаю еще раз, что мы выложили, и будем выкладывать, расшифровки всех эфиров. Нас сегодня смотрело около 40 тысяч, то, что я видел, чуть больше телезрителей, спасибо. Ну что, песенку? Как это принято.
Комментарии