С. МИНАЕВ: Добрый вечер, МинаевLive в прямом эфире. У нас были небольшие технические накладки с трансляцией. Олег Владимирович Кашин живой и здоровый у нас сидит, никто никаких темных не делал, хотя твиттер уже предположил, что я заманил Кашина, выключил свет и звук и устроил ему темную. Олег, привет.
О. КАШИН: Привет.
С. МИНАЕВ: Спасибо, что пришел.
О. КАШИН: Ну, ты меня развел, конечно, на приход сюда, взял на слабо.
С. МИНАЕВ: У нас нет трансляции, прервись, пожалуйста.
/сбой в трансляции/
С. МИНАЕВ: Ребят, простите, у нас какие-то технические проблемы. Я думаю, из-за морозов периодически все накрывается. Вроде мы восстановили трансляцию. И Олег Кашин у меня в гостях. Он начал с того, что я развел его на этот эфир.
О. КАШИН: Да, действительно, ты меня развел. Я на самом деле не горел и не горю радостью по поводу того, что я здесь, но поскольку, выбирая между тем, что миллионы твоих фанатов будут мне писать: “Кашин зассал, Кашин испугался”, - лучше один раз прийти и об этом забыть.
С. МИНАЕВ: Вот сто процентов. Потому что я тебя приглашал весной, и я тогда совершенно не понял причину отказа.
О. КАШИН: Я на самом деле сейчас уже рад, наверное, или много таких гостей, которых уговаривают год?
С. МИНАЕВ: Ну, знаешь, у меня длинных переговоров, если наши разговоры в твиттере можно считать переговорами, такие первые на памяти. Я с Михалковым договорился за 2 недели.
О. КАШИН: Я за полчаса с Михалковым. Но я рад, что я такой первый, что я один, и у меня еще сломался эфир у вас.
С. МИНАЕВ: Ну, да, мы тут сидели уютно на МинаевLive, у нас были хорошие гости, а потом пришел Кашин и все обосрал. Это шутка. Олег, я хочу прояснить, расставить фигуры. Ты являешься членом оргкомитета, да? Ты был членом оргкомитета митинга 24 декабря и членом оргкомитета предстоящего митинга, правильно я понимаю?
О. КАШИН: Точно, да-да-да.
С. МИНАЕВ: В оргкомитете: господа Быков, Гудков, Немцов, Парфенов, Пархоменко, Пономарев, Ольга Романова, Елена Лукьянова и Владимир Рыжков и Борис Акунин, безусловно.
О. КАШИН: Там есть еще один черт с КПРФ, фамилию которого я не помню и впервые его увидел, но его тоже приняли вместе с Лукьяновой. Но правильный список, да.
С. МИНАЕВ: Мы с тобой до эфира, пока курили сигареты, я пытался понять, ты сейчас выходишь на митинг с кем, за кого, кого ты поддерживаешь, каковы твои политические пристрастия? Чтобы мне просто ориентироваться.
О. КАШИН: Естественно, я выхожу на митинг за себя, поддерживаю себя и выхожу за себя, если уж куда-то уплывать, я готов вслух признаться, что правильно Немцов в прослушке сказал, что я фанат Навального. Я сторонник Навального, и Навальный единственный политик, сторонником которого я могу сегодня себя назвать. Но в оргкомитете я состою не по этой совершенно причине, более того, я состою в нем, конечно, довольно условно, потому что последних два самых важных заседания оргкомитета я не посещал, сославшись на занятость.
С. МИНАЕВ: Я прочел твою статью по этому поводу. Я не буду цитировать точно, хотя у меня есть эта штука, я буду цитировать по памяти, близко к тексту.
О. КАШИН: Я тоже ее помню, скажем так.
С. МИНАЕВ: Вся беспомощность была показана на этих записях, именно поэтому надо выходить на площадь, чтобы показать, что вы выходите за себя.
О. КАШИН: Да, конечно. Борис Немцов, я его нежно люблю, он хороший мужик и так далее, но он всегда будет уверен, что люди выходят к нему, люди выходят за ним. Я уверен в обратном.
С. МИНАЕВ: Если ты помнишь, в телефонной записи, он там кому-то говорил: “Давай определимся, кого мы и куда выводим”.
О. КАШИН: Да-да. Естественно, я не согласен с такой картиной, что меня выводит Борис Немцов, поэтому принципиально важно, что я выхожу сам. И открою маленький, никому ненужный секрет, такой буквально интимный: впервые, не считая Чистых прудов, и на Болотной, и на Сахарова я был за сценой как организатор с бейджиком, а в субботу я пойду как обычный человек в толпе.
С. МИНАЕВ: В подштанниках.
О. КАШИН: В подштанниках. В моем любимом магазине Uniqlo продаются за 999 рублей совершенно прекрасные теплые штаны.
С. МИНАЕВ: Uniqlo нам не платило за этот эфир, не надо рекламировать.
О. КАШИН: Мне тоже Uniqlo не платит никогда, но я продолжаю его рекламировать, потому что я его любитель.
С. МИНАЕВ: Слушай, мы с тобой вроде как люди взрослые, мы понимаем, что если люди выходят на площадь, помимо того, что они выходят за свои идеалы, они выходят за какой-то политической силой и какими-то лидерами. Ты выходишь за Навального.
О. КАШИН: Я выхожу, еще раз, за себя в данном случае. За Навального я функционирую во многих других моментах нашей с тобой и со всеми россиянами политической жизни, скажем так. Да, я выхожу за себя и меня не смущает на самом деле, что по результатам всей этой истории возникнут какие-то, как ты говоришь, бенефициары совершенно левые и...
С. МИНАЕВ: Чтобы не было непониманий, мы пока курили, я спросил, кто будет бенефициаром. Как ты думаешь?
О. КАШИН: Не важно, кто. Ради бога, пускай им им будет, прости Господи, Путин. Мне это не важно. Мне важно, чтобы та система, которая была до декабря 2011 года и которой, на самом деле, уже нет, чтобы эта система умерла, сломалась и сгинула. Без нее я готов жить с Путиным-президентом, почему нет? Система, о которой я говорю, это та самая...
С. МИНАЕВ: Поясни, пожалуйста, ты готов жить с Путиным-президентом, но ты хочешь, чтобы система рухнула. Что такое система и что такое Путин?
О. КАШИН: Что такое система? Извини, это начиная от моего избиения и убийства Магнитского, которые вполне лежат в одном ряду, заканчивая совершенным, если у вас принято ругаться матом...
С. МИНАЕВ: Ругаться принято очень сильно.
О. КАШИН: Ну я не готов все равно устно, мой твиттер в этом смысле не показатель, но, так или иначе, Чуровым и всей этой историей, вплоть до пресловутых Тимченко, Ковальчуков и Володина с маргариновой фабрикой.
С. МИНАЕВ: А почему с маргариновой фабрикой?
О. КАШИН: Я не знаю, почему, но он монополист по маргарину, если верить New Times. И по майонезу.
С. МИНАЕВ: Вот как. То есть Путин в твоем сознании существует отдельно, а система отдельно, правильно я тебя понимаю?
О. КАШИН: Естественно, что Путин автор этой системы, архитектор этой системы, Путин и есть эта система. Но, извини...Янукович 2004 года, тот самый Янукович, который с помощью админресурса рвался к власти и пытался сломать Украину об колено, и Янукович 2010 года, ставший президентом на честных выборах, - это два разных Януковича.
С. МИНАЕВ: Я небольшую ремарку. Ты сейчас, когда говоришь о Януковиче, ты хорошо понимаешь систему организации экономики в Украине?
О. КАШИН: Ну, в переделах университетского курса.
С. МИНАЕВ: Ты знаешь, что она построена на системе общаков, что она полукриминальная?
О. КАШИН: Разумеется. Прости, а экономика России построена на элементах трансперантности и абсолютной честности? Я с этим не готов соглашаться.
С. МИНАЕВ: Ни одна экономика не построена на абсолютной честности, но, тем не менее, конечно, с российской экономикой есть глубокие проблемы. Я все-таки не понял, то есть ты готов поддержать Путина, но не готов поддержать систему? Как это укладывать?
О. КАШИН: Да нет, смотри какая история. Если на честных выборах победит Путин, и я буду понимать, что это честные выборы, даже там по какому-то формальному признаку, что голоса считает Аркадий Волож. Мне эта идея очень нравится, чтобы поставить его вместо Чурова. Мы ему верим, мы ему доверяем, мы его уважаем. Если победит Путин - ради бога, пускай побеждает Путин
С. МИНАЕВ: И его система будет дальше жить 6 лет? Ты с этим согласен?
О. КАШИН: Нет. Если не будет Чурова, если не будет управления внутренней политики администрации президента как субъекта, по-моему, это полный кал, когда не конституционный орган решает, какие партии не допускать, каких кандидатов допускать, и вообще, вот этот нарост в виде администрации президента, если он исчезнет туда, где он должен находиться, то есть где-то за пределами нашей жизни, - прекрасно, пускай будет Путин. Дело же не в персоналиях.
С. МИНАЕВ: Я сделаю небольшую ремарку. Если вы сейчас переключите качество трансляции в HD, картинка будет более стабильной, потому что мне подсказывают, что есть какие-то перебои на линии.
О. КАШИН: Но меня уже слегка начинает напрягать, что ты разговариваешь со мной как с каким-то практикующим политиком, каким я не являюсь и вряд ли когда-нибудь буду.
С. МИНАЕВ: Я с тобой так и разговариваю, потому что на моих глазах, на мой взгляд, происходит трансформация Кашина-журналиста в Кашина как минимум общественного деятеля, а потом политика.
О. КАШИН: Моя конечная цель, это важно понимать...Вера, которую разделяешь один ты - это шизофрения, но, тем не менее...У меня конечная цель - написать твит, который наберет миллион ретвитов, другой конечной цели у меня нет. Я хочу быть тем самым Кашиным, которого все читают и которого все любят. Все. Ни политических амбиций, ни амбиций...
С. МИНАЕВ: Слушай, у тебя философия Кати Самбуки, которая тоже показала сиськи и собрала миллион просмотров.
О. КАШИН: Но я не показал сиськи и не планирую показать сиськи.
С. МИНАЕВ: У тебя их нет, при всем желании.
О. КАШИН: У меня есть, прости господи, хуй. Я могу его сейчас показать и тоже, наверное, набрать миллион просмотров. Но мы же не будем этого делать?
С. МИНАЕВ: Не будем. То есть конечная цель всей твоей профессиональной деятельности - это банальное тщеславие? Написать один твит?
О. КАШИН: Ну, может твит, может статью, может, не знаю что, книгу. Но были у меня эпизоды, опыты, причем последний раз в 2009 году, когда я работал у Тины Канделаки в “Апостоле” 2 месяца...
С. МИНАЕВ: А был такой факт в твоей биографии?
О. КАШИН: Был такой факт в моей биографии. Я понял, что...
С. МИНАЕВ: А кем ты там работал?
О. КАШИН: Придумывал новые телепередачи, был у нее тогда телеканал PostTV. В частности с Захаром Прилепиным как ведущим делали программу “Старикам здесь не место” по мотивам моего цикла о стариках. Так или иначе, я понял, уже отчетливо и навсегда, что работа, в которой не удовлетворяется мое тщеславие, чтобы, грубо говоря, там не было написано ОЛЕГ КАШИН большими буквами или моей физиономии, она меня не устраивает, сколько бы денег там не платили. Это уже железный закон, и я это понимаю. Поэтому писать под псевдонимом какие-то прокламации или статьи, которые потом публикуются в региональной прессе на правах рекламы - это не то, ради чего я покорял Москву, не то, ради чего изменял морской профессии.
С. МИНАЕВ: У меня два вопроса, которые мне важно уточнить для себя.
О. КАШИН: Мы же выпиваем, да?
С. МИНАЕВ: Да, давай выпьем еще раз. /выпивают/ Ты сказал фразу про честные выборы. Что для тебя будет являться признаками абсолютно честных выборов? Потому что я знаю людей, для которых абсолютно честные выборы при победе Путина все равно будут не легитимными, они все равно выйдут на площадь и говорить: “Все это хуйня, нас наебали”.
О. КАШИН: Ты знаешь, я таких людей не знаю...
С. МИНАЕВ: Мы знаем таких людей вместе.
О. КАШИН: Да нет, на самом деле. Даже если кого-то ты имеешь ввиду, то он на самом деле такого не говорил.
С. МИНАЕВ: Вот что будет для тебя свидетельством прозрачности выборов?
О. КАШИН: Смотри, все достаточно просто. В декабре мы видели не прозрачные выборы. Мы видели и карусели, которые мой друг Азар...
С. МИНАЕВ: А до этого мы их не видели?
О. КАШИН: Видели. Тоже, что либо многие либо не понимают, либо боятся себе в этом признаться: Путин как Путин, а не как биологический объект...
С. МИНАЕВ: Путин как система.
О. КАШИН: Да, как тот самый Путин, про которого мы говорим, начался, наверное, в 96-ом году...
С. МИНАЕВ: Когда слили Зюганова.
О. КАШИН: Когда слили Зюганова, когда путем вбросов, манипуляций и бог знает еще чего, пихнули больного дедушку Ельцина. Тогда начался Путин, тогда началась эта система. Более того, на самом деле с 91-го года правящая группировка не менялась никогда, чтобы полностью обновилась власть, чтобы старые ушли, а новые пришли. Поэтому это важно понимать и да, ты правильно говоришь, что предыдущие выборы были тоже нечестные. Несколько моментов. Во-первых, очевидно и бесспорно, на 200%, что к 2011 году люди все-таки поумнели в России. В 2011 году они были умнее, чем в 2010, чем в 2009.
С. МИНАЕВ: Не то, чтобы поумнели, они созрели для того, чтобы отстаивать свои гражданские права.
О. КАШИН: Выросло гражданское самосознание и, может быть, да ради бога, тоже легко готов с этим согласиться, когда Путин, Сурков, Грызлов не раз в последнее время говорили, что это как раз заслуга Путина, потому что благодаря ему мы стали “более лучше” одеваться, и теперь люди думают уже не о выживании, а о том, чтобы удовлетворялись их этические потребности.
С. МИНАЕВ: Значит, выборы прошли честно. Вот еще один момент, который важен. Очевидно, что...Я не допускаю, что он завтра собирает Ковальчуков, Тимченко и Ротенбергов и скажет: “Ребята, а пошли вы вон”. Очевидно, что ни останутся.
О. КАШИН: Ты знаешь...Немножко шаг в сторону. Просто я сегодня пока ехал, подумал, что во всем виноват Лужков, на самом деле. Был Лужков, мэр Москвы, все было прекрасно. Его убрали, заменили Собяниным, Собянина убрали из Белого дома, туда ввели Володина, Володин уговорил Путина, значит, идти на очередной срок, чтобы подсидеть Суркова, в итоге Суркова убрали, заменили Володиным. И, собственно, вся эта фигня началась из-за того, что сняли Лужкова. К чему я это все говорю? Если я сейчас, конечно, вспомню, к чему я это говорю. Говорю я это к тому, что одно движение, как ты говоришь, честный Центризбирком, как карточный домик влечет за собой разрушение всего остального. Честный Центризбирком невозможен без честных судов, согласись. Когда тот же Чуров говорит: “Оспаривайте выборы в суде”, понимаешь, что...
С. МИНАЕВ: Это смешно.
О. КАШИН: Да, хоть у него и серьезное выражение лица, но он смеется тебе в лицо. Честный ЦИК - честный суд. Честный суд - тогда не Путин должен вызывать Ковальчуков и Тимченко и говорить, что ребята, я вас прогоняю, а сами они должны бежать.
С. МИНАЕВ: То есть ты имеешь ввиду, что Путин будет вынужден сам изменить систему.
О. КАШИН: Система сама начнет меняться, более того, наверное, она уже начала меняться. Я, например, вообще не вращаюсь ни в каких кремлевских коридорах...
С. МИНАЕВ: Ты сейчас такой дискурс рассказал, что даже я никогда о нем не думал. Володин зашел, чтобы подсидеть Суркова...Ты, может, и не вращаешься, но у тебя феноменальные познания.
О. КАШИН: Так или иначе, смотри, я думаю, где-нибудь в октябре-ноябре 2011 года вряд ли кому-нибудь в Кремле, даже самому умному человеку, который там есть, пришло бы в голову, что в декабре Медведев объявит о том, что выборы губернаторов возвращаются. А они уже возвращены, они будут в этом году, выборы губернаторов.
С. МИНАЕВ: У нас есть скайпы, перед тем, как мы к ним перейдем, я хочу сделать очень важную ремарку. Ты сказал, что все началось с 96-го года, в чем я с тобой согласен.
О. КАШИН: Еще с 93-го, конечно, но...
С. МИНАЕВ: Давай с 96-го, потому что это было большое и массовое наебалово.
О. КАШИН: Да, конечно.
С. МИНАЕВ: То есть ты все эти годы понимал, что система гнилая в общем?
О. КАШИН: Ты знаешь, в 96-ом году мне было 16 лет...
С. МИНАЕВ: Нет, дальше?
О. КАШИН: Я не голосовал, но я, конечно, следил и понимал. В 2000-ом я голосовал за Путина, чего уж там, потому что мне казалось, что действительно, поскольку он КГБшник и как человек, грубо говоря, поколения моего отца, он, даже имея обязательства перед Ельциным и Волошиным, все равно будет вынужден ломать ельцинскую систему. Но Путин ее не сломал, а модернизировал, и она стала еще ужаснее, чем была.
С. МИНАЕВ: Окей. Вот на этом мы остановимся и дадим скайпы. Дайте скайпы, пожалуйста. Александр, ты в прямом эфире.
АЛЕКСАНДР: Здравствуйсте, Сергей, здравствуйте, Олег. Очень приятно читать ЖЖ Олега Кашина, это замена альтернативная СМИ, можно так сказать. Вопрос у меня такой. Вот сейчас вроде недавно ребята взломали почту Васи Якеменко, там 16 гб переписки. Нет ли каких-то новостей в связи с этим о расследовании избиения журналиста Олега Кашина?
С. МИНАЕВ: Хороший вопрос, спасибо.
О. КАШИН: Вопрос отличный. Мне сегодня звонит как раз мой адвокат и говорит: “Ты слышал, взломали почту Якеменко, давай там поищем подробности про дело Кашина”. Тоже, важный момент: я не читал ни почту Навального, ни, что там еще было, прослушки Немцова, я прослушал только одну, искал себя, не нашел, потом мне уже передали, что там фраза “Кашин - фанат Навального”, но тут тоже не вслушивался. Какие еще были прослушки? Планерка Арама Габрелянова - тоже ее не слушал. Почту Якеменко тоже читать не собираюсь, но опять же, поскольку живем не в вакууме, насколько я знаю, этот ящик, который всем показывается, это его почтовый ящик на mail.ru, который он дает всяким лохам типа людей из какого-то региона, которые придумали какую-нибудь креативную акцию типа переодеться Навальным и прийти в посольство США. Поэтому как раз таки именно в этом ящике не может быть ничего серьезного про Василия Якеменко. Плюс к тому, вся его почта, которая может касаться моего дела, прочитана кем надо.
С. МИНАЕВ: Ты до сих пор считаешь, что заказчиком твоего избиения был Якеменко?
О. КАШИН: Ты знаешь... Ты судился когда-нибудь?
С. МИНАЕВ: Пока нет, слава богу...А, нет, я судился один раз по авторским правам.
О. КАШИН: Я один раз в жизни судился - это неприятная процедура, и я не хочу это повторять. Поэтому та фраза, право на которую за мной закрепил суд: “Я не сомневаюсь в якеменковской версии”, - пускай она будет моей позицией по отношению Якеменко к моему делу.
С. МИНАЕВ: Я тебя услышал. Дайте еще скайп. Влад, ты в прямом эфире.
ВЛАД: Здравствуйте, Сергей Сергеевич и Олег Владимирович. Я хотел вам задать такой вопрос, немножко сменить тему и узнать лично ваше мнение. Не приведет ли грызня и политика разоблачений между Путиным и оппозицией к созданию новой, третьей реальной силы, я имею ввиду народной силы, то есть народного ополчения, как было в 1612 году. Случится ли такое?
О. КАШИН: Я предлагаю Владу считать народным ополчением вот тех людей, которые вышли на Болотную площадь. По крайней мере, как бы иронически ко всему этому не относиться, там, хипстеры, средний класс, путинское поколение - это возникла объективно новая социальная группа, по крайней мере, средний класс с запросами, с которой уже пора считаться. Понятно, что мы живем не в 1612 году, это не актуально, но по крайней мере это уже действительно сила, без которой никак не обойтись. Поэтому все уже свершилось.
С. МИНАЕВ: Слушай, скажи как член оргкомитета, с людьми, которые входили в оргкомитет 24 числа и с людьми, которые входят в оргкомитет нынешний, ты с ними со всеми чувствуешь себя комфортно? С политической точки зрения.
О. КАШИН: Как ни смешно, да. То есть был момент, ты любишь это слово применительно ко мне, я его не практикую без сарказма, слово “рукопожатный”. Был момент в августе к годовщине путча августовского, когда я что-то написал про этот путч, и тогда на меня обрушился мой нынешний коллега по оргкомитету - Сергей Пархоменко, который сказал: “Как он может себе это позволить”. В общем, как-то очень радикально, в стиле Пархоменко. Я написал на фейсбуке: “Вау, я опять не рукопожатный”. Пархоменко ответил: “Не опять, а по-прежнему”. То есть, что называется, я тоже его услышал, его понял. Теперь мы вместе в оргкомитете, и меня совсем не смущает вот это прошлое, совсем недавнее негативное отношение друг к другу. Мы все понимаем, что да, при прочих равных мы бы все друг друга передушили, но сегодня мы вместе, собственно, делаем это общее дело - обеспечиваем как можно большую массовость на этом митинге.
С. МИНАЕВ: Олег, поскольку все-таки интервью с тобой, я бы хотел по большому счету поговорить о тебе. Знаешь, когда у нас с тобой перепалка в твиттере была, ты меня как-то очень остроумно подъебнул, а я, как ты знаешь, очень люблю остроумные подъебки. Ты написал, что “у тебя то есть у Минаева с пиаром чуть лучше, чем у Антона Коробкова-Землянского”. То есть если я правильно прочитал фразу, Антон Коробков-Землянский - это такое ничто, и Минаев - это такое же ничто, только чуть повыше уровнем. А на самом деле это человек, который ничего из себя не представляет. Я не знаю, такой ли ты смысл вкладывал? Вероятно, такой.
О. КАШИН: Ты знаешь, я давно понял, что если пишешь: “Читатель меня неправильно понял”, то ты плохой автор. Поэтому, как читатель понял, так оно и есть.
С. МИНАЕВ: Я тебя услышал. Слушай, значит, смотри какая история. Я как человек дотошный, мне очень понравилась эта подколка, спасибо тебе за нее большое, я начал исследовать твою историю, потому что к эфирам я готовлюсь дотошно. Я подумал, что человек, который такие вещи пишет, сам должен быть, во-первых, высокоморальным, а у тебя очень много морали в твиттере и в ЖЖ, то есть ты пишешь такие вещи, что надо быть честным, надо быть таким, сяким. Первое, на что я наткнулся в интернете, это твое интервью сайту, который называется TopTalent, оно было в 2008 году, оно просто одно из первых, там просто хорошая цитата была. “Что Вы могли бы посоветовать начинающему журналисту?”. “Не врать. Это самое главное. Когда человек пишет «джинсу», ему кажется, что ничего не меняется, что он как был журналистом, так и остается. А он им быть перестает, и даже потом, когда пишет не заказную статью, у него всё равно рефлекс срабатывает, и он может что-то утаить, соврать. Не надо считать то, что ты описываешь, делом своей жизни. Я сам этим увлекался, и это очень вредило”. То есть ты признаешься фактически в том, что ты джинсил?
О. КАШИН: Нет, в том, что дело, о котором я пишу, считал делом своей жизни. Понимаешь, ну, там, когда я был еще молодой и начинающий журналист, у меня была такая, вполне серьезная психологическая, личностная, какая угодно драма, когда, как это деепричастие правильно звучит, “пиша” о молодежных движениях, я как-то сдружился с некоторыми их активистами, Ильей Яшиным пресловутым или какими-то другими. Яшин-Кашин - был такой мем, ты его знаешь.
С. МИНАЕВ: Ты знаешь, я помню, что на дебатах в “Билингве”, извини, что я тебя перебил, ты назвал Яшина куском говна.
О. КАШИН: Да, это тоже тогда было. Глупо это отрицать, причем, ну, насколько я понимаю, он понимает, чем было мотивировано мое высказывание, за что я на него обижался, и в принципе я его простил за давностью лет, и теперь мы недавно вместе...
С. МИНАЕВ: А за что, кстати, ты его просил?
О. КАШИН: А, когда я ушел из “Коммерсанта” в первый раз и пошел работать в газету “Известия”, понял, что мне там плохо, я начал вести такие переговоры тайные с газетой “Ведомости”. Реально, есть я и есть Лиза Осетинская - главред “Ведомостей. Не знаю, откуда Яшин это узнал, но он написал в ЖЖ вот такую телегу, что продажный прокремлевский пидорас Кашин хочет устроиться в “Ведомости”, и там Сурков звонит “Ведомостям” и просит взять Кашина на работу. Я пришел к Лизе и сказал, что на таком фоне я сам из этих переговоров сольюсь, ну и на Яшина я затаил смертельную обиду, которая с годами рассосалась, потому что слишком многое тогда произошло и в моей, и в его жизни. Главный урок, который я тогда извлек: не надо увлекаться тем, о чем пишешь, именно всерьез.
С. МИНАЕВ: Ты знаешь, к разговору о джинсе. На дебатах проекта 'Openspace' в 2010 году журналист Олег Кашин заявил, что к нему обращалась госкорпорация, чтобы предложить Навальному атаковать своих конкурентов, и Навальный согласился. Также Кашин заявил "Пусть он берет деньги у "Лукойла", чтоб мочить "Роснефть", или наоборот. Но он берет эти деньги, не нарушая свою этическую концепцию. Это твоя фраза?
О. КАШИН: Смотри какая история. Причем, тоже был такой некрасивый момент. Когда Кашин лежал в ноябре 2010 года в искусственной коме, какие-то люди, включая мою добрую подругу Машу Сергееву, которая была тогда в “Молодой гвардии”, говорили: “Незадолго до нападения Кашин рассказал, что Навальный берет деньги”. Еще раз нет. История эта выглядела ровно так, как она выглядела. Ко мне обратилась некая госкорпорация, просила меня свести их с Навальным, чтобы Навальный купил акции другой госкорпорации. Потом оказалось, что у Навального такая акция есть.
С. МИНАЕВ: Вы прям как филателисты разговариваете. То есть Навальный предстает таким коллекционером акций.
О. КАШИН: Когда он начал делать все эти штуки с акциями, когда всем на это было насрать. Это был, наверное, 2007 год, и по-моему, это копейки стоит - купить 1 акцию “Газпрома”?
С. МИНАЕВ: Я не являюсь держателем их акций.
О. КАШИН: Тоже не являюсь, поэтому ничего не могу сказать.
С. МИНАЕВ: Дайте нам скайпы еще. Роман, ты в прямом эфире.
РОМАН: Здравствуйте, Сергей, здравствуйте, Олег. Вопрос к Олегу Владимировичу. Насчет его принципиальности относительно МинаевLive. Я в продолжение вашей переписки. Олег в твиттере очень жестко отозвался о Сергее Сергеевиче и о МинаевLive. Были, видимо, какие-то свои причины. Сейчас все изменилось? Мог бы Олег прокомментировать?
С. МИНАЕВ: Ну он же сказал в начале эфира, что я его развел на этот эфир.
О. КАШИН: Минаев тоже жестко отзывался, согласитесь, да. И тут, по-моему, все в порядке.
С. МИНАЕВ: Ну, отказался, потом пришел. Я не вижу в этом ничего такого.
РОМАН: Знаете, вы сейчас два полюса очень противоположных, два рупора, вот Олег говорил, что МинаевLive - рупор пропутинский, да, Константин Рыков - друг Минаева, и Олег относится к Рыкову еще хуже...
С. МИНАЕВ: Продублируйте мне в ухо, что человек говорит, потому что я не совсем слышу. Ну ты услышал, да? Пропаганда, Рыков, Рыков друг Минаева и так далее, тем не менее, мы два разных полюса, общество раскололось.
О. КАШИН: Да-да, я прекрасно все по контексту понял. И могу сказать, что понимаю, как мне кажется, расположение на карте мира точки под названием Минаев и точки под названием Рыков, и рыковским проектом то место, где я сейчас нахожусь, не считаю. Что еще? Да, ты путинская пропаганда, а я не путинская пропаганда, все окей.
С. МИНАЕВ: Ты не путинская пропаганда, так вот, дайте еще скайп, и мы вернемся к путинской пропаганде. Алексей, ты в прямом эфире.
АЛЕКСЕЙ: Здравствуйте, Сергей и Олег! Сергей, я смотрю много ваших программ, ты профессиональный ведущий, журналист, и на мой взгляд, напротив вас сидит очень непрофессиональный человек. И этому непрофессиональному человеку, Олегу Кашину, хотелось бы задать такой вопрос. Я понимаю, это критика, ее надо воспринимать достойно. До того, как вы попали в больницу, о вас никто не знал. После чего вы выходите, и о вас заговорили. А сейчас вы этим пользуетесь. И вот недавно вы сказали, что вам пишут, вас признают. Честно, не большой вы персонаж. Я даже сказал бы честно...
/скайпер делает жесты своей спутнице/
С. МИНАЕВ: У вас суфлер там, что ли?
АЛЕКСЕЙ: ...Сергей Соседов более узнаваемый человек.
О. КАШИН: Сергей Соседов, окей. Скажи мне, Сергей Минаев, ты знал обо мне до того, как я попал в больницу?
С. МИНАЕВ: Я видел тебя 3 раза в жизни.
О. КАШИН: Ты знал, что есть на свете журналист Кашин, который что-то пишет?
С. МИНАЕВ: Знал. Я сейчас как раз хочу об этом поговорить.
О. КАШИН: Я думаю, что есть некоторое количество людей, которые знали обо мне до. И в своей работе, понимаешь, если бы я хотел общаться вот с таким мужчиной в трениках, я бы работал в “Комсомольской правде”, условно говоря.
С. МИНАЕВ: Ты работал в газете “Жизнь”, которую читают вот такие мужчины в трениках.
О. КАШИН: Я не работал в газете “Жизнь”.
С. МИНАЕВ: Или она “Твой день” называлась? Ты работал на холдинг Габрелянова.
О. КАШИН: Нет-нет, я в холдинге Габрелянова был guest-star’ом, то есть человек, который пишет колонки, на которых вот такими буквами, я реально храню эти полосы, было написано “ОЛЕГ КАШИН” и моя фотография. То есть к вопросу о тщеславии - все пучком. Разница есть большая - работать именно работать или сотрудничать как фрилансер. Сам прекрасно понимаешь. Если ты работаешь и получаешь зарплату, начальник может тебя уволить, тебя могут наказать. Если ты приносишь колонку и получаешь за нее гонорар, ты ее не принес - гонорар не дали, все довольны. Да, я сотрудничал с Габреляновым, у нас с Арамом Ашотовичем до сих пор нежные отношения. Только сегодня я получил от него...
С. МИНАЕВ: Арам Ашотович, кстати, обиделся. Он мне позвонил и сказал: “Я Кашину написал шутливое смс, что думаешь, Арам Ашотыч не видит эту хуйню, а он это по-серьезке выложил”.
О. КАШИН: Это была эпическая смска: “Арам Ашотович видит всю эту хуйню, Олежек”. Мне это действительно понравилось, я опубликовал. Но поскольку Арам Ашотович первый нарушил такую моральную девственность нашей среды, опубликовав прослушки Немцова, я считаю себя вправе публиковать смски Арама мне, и он об этом знает.
С. МИНАЕВ: Про моральную и оральную девственность. Начнем с того, я начал все это внимательно читать, и мы упомянули здесь Рыкова. Рыков, наверное, самый близкий мой друг. Кость, извини, если ты это смотришь, я это скажу в эфир...
О. КАШИН: Я был уверен, что он будет по скайпу.
С. МИНАЕВ: Нет, он не будет по скайпу. В 2007 году во время думской кампании мы с Рыковым поругались. Поругались мы очень жестко, потому что, ты помнишь, тогда был жесткий запутинский наказ...
О. КАШИН: Более того, я знаю какой-то инсайд, из-за Виталия Иванова.
С. МИНАЕВ: Да, из-за Виталия Иванова, совершенно правильно. Потому что я написал 2 колонки, которые размазывали Виталия Иванова по стене. И вот я сказал: “Кость, это совершенно ужасно, я больше на “Взгляд” писать не буду”. И я год туда не писал, потому что...
О. КАШИН: Мне жертвы Виталия Иванова рассказали эту историю, и они повлияли в такую радикально лучшую сторону на мое отношение к тебе. Это правда.
С. МИНАЕВ: Ты знаешь, я начал читать твои колонки, Олег...
О. КАШИН: Которые на “Взгляде”?
С. МИНАЕВ: Да. И ты знаешь, вот это интервью в TopTalent.ru...Ты, кстати, о своей работе на “Взгляде” никогда не пишешь.
О. КАШИН: Тоже, еще раз, я не работал на “Взгляде”...
С. МИНАЕВ: Ты работал на “Взгляде”, ты получал там зарплату.
О. КАШИН: Я получал там гонорар.
С. МИНАЕВ: Гонорар. Ты писал для издания “Взгляд”.
О. КАШИН: Да, но Рыков не был моим начальником.
С. МИНАЕВ: Твоим начальником был Леша Гореславский.
О. КАШИН: Вот, как раз, тоже интересный момент. Я Лешу Гореславского тоже очень люблю, но “Взгляд” был устроен так, что свои колонки я обсуждал с Рыковым, хозяином издания, а с главным редактором не обсуждал.
С. МИНАЕВ: То есть, зафиксировали, мы нашли два очень важных момента в нашей беседе. История началась в 96-ом году, ты все понимал всегда про этот режим, что это ельцинская команда, только модифицированная, что Путин устроил ужасную систему и так далее. Ты знаешь, я тогда ополчился на Иванова...Виталик, ты, конечно, нас не смотришь, но я хочу перед тобой извиниться, потому что наехать-то надо было на тебя.
О. КАШИН: На Кашина.
С. МИНАЕВ: Я сегодня перлюстрировал твои колонки...
О. КАШИН: Я их обожаю перечитывать, да.
С. МИНАЕВ: Я бы статью в TopTalent “Олег Кашин. История одного журналиста” бы переименовал в “Историю одного блядства”. Потому что, дорогой Олег, то, что ты пишешь, то, что ты писал, прости, это тотальный пиздец.
О. КАШИН: Ну расскажи.
С. МИНАЕВ: Я тебе процитирую названия колонок. Значит, “Три мифа о Путине” - здесь ты яростно развеял миф о том, что гэбня все захватила, что везде коррупция. Дальше. “Не вставай, страна огромная” о том, что два преемника - это хорошо. “Не слава России” о том, что здесь такой эпический фейл. “Революция – это и те, кто убил нефтеюганского мэра Петухова и хотел убить правозащитницу Ольгу Костину. Революция – это те, кому принадлежала Россия десять лет назад, а потом перестала принадлежать. А раз так, то, как ни крути, приходится выбирать – или революция, или Россия”. Ты знаешь, такого глашатая Путина как ты... Я просто не читал твои колонки. Иванов отдыхает напрочь.
О. КАШИН: Ты зря не читал мои колонки, мне кажется, я неплохо пишу.
С. МИНАЕВ: Очень зря.
О. КАШИН: И тоже интересный момент, в этих колонках, слава богу, причем у меня уже был такой момент, когда я сам вписал фамилию Путина в очередной свой текст, а потом подумал: “Ну нахуй”, а то потом условно Минаев скажет, что я Путину жопу лизал. И Путина оттуда убрал, поэтому...
С. МИНАЕВ: Нет, ты не лизал жопу, ты ухитрялся сосать, не нагибаясь. Это несравнимые вещи.
О. КАШИН: Ты знаешь, сосать не нагибаясь, а в итоге оказывается, что не сосать. Нет, не сосал, более того...
С. МИНАЕВ: Там тезисы такие... Дай я договорю. Я поскольку вхож к Рыкову с давних пор, я понимаю, что у него там были установки, что ребят, сегодня в медийке вот эту тему надо прокачать, а завтра вот эту. Вот все эти вещи, которые ты написал, практически все, за исключением лирических записок героя, они написаны темникам, которые разрабатывались в администрации президента.
О. КАШИН: Да, наверное.
С. МИНАЕВ: Окей.
О. КАШИН: Смотри. Ты ждаешь, что я буду оправдываться.
С. МИНАЕВ: Нет, я спрашиваю.
О. КАШИН: Вот смотри. Очень интересно выглядит ситуация, когда для полемики, мы же оппоненты?
С. МИНАЕВ: Абсолютно.
О. КАШИН: Для полемики с оппонентами путинская пропаганда, плохое слово, оно не матерное даже, вообще никакое: “зашкварить”. Когда для полемики с оппонентами путинская пропаганда стремится показать зашкваренность своих оппонетов, типа ты такой же, как и мы. Да ради бога, да, я писал такие колонки на “Взгляд”. Раскаявшийся Савва, ставший Павлом, - это всегда хорошо, поэтому это такая же часть моей биографии. если бы ее не было, я был бы бессмысленным демшизоидом, которых тоже хватает. А я все-таки не демшизоид, а я Олег Кашин.
С. МИНАЕВ: Послушай, ты же 25 минут назад мне сказал, что “я понимал всегда всю порочность этой системы”. А здесь ты пишешь о том, что Путин - это хорошо для страны.
О. КАШИН: Смотри какая история: если в динамике прослеживать мой путь, да, на каком-то этапе был Яшин-Кашин, потом я разосрался с Яшиным и маятник качается, что там у нас осталось? Я, собственно, полетел в объятия, вот опять же, сурковской пропаганды, и мне во многом даже льстило, что тогда еще не депутат Госдумы, кстати говоря, у нас до сих пор вполне добрые и нежные отношения, но какой-то топ-менеждер Первого канала Костя Рыков хлопает меня по плечу и говорит: “Старик, ты гениально пишешь”. Но, наверное, это надо было пережить. Я не вижу в этом ничего такого...
С. МИНАЕВ: Я вижу.
О. КАШИН: Молодец.
С. МИНАЕВ: Тебе в 2006-ом сколько было?
О. КАШИН: 26.
С. МИНАЕВ: 26 лет - это не юнец с нежным пухом, это взрослый мужчина, который все понимает. Если он не понимает, он либо мудак, либо подлец. Вот ты кем был тогда?
О. КАШИН: Я наверное был мудаком. Смотри, ты пытаешься сказать, что я говорил не то, что думаю?
С. МИНАЕВ: Нет, я пытаюсь сказать, что ты отрабатывал заказы.
О. КАШИН: Нет, подожди, спроси у Рыкова, если он выйдет сюда по скайпу, было бы круто. Никогда не было такого, что Рыков говорит: “Так, сука, сегодня ты мочишь Каспарова”. И ты говоришь: “Да, Константин Игоревич”.
С. МИНАЕВ: И ты с удовольствием мочил его сам по убеждениям.
О. КАШИН: Нет, нет, разумеется, да. Насчет Яшина я уже рассказал нашу личную историю. Мочить Яшина я бы с удовольствием брался бы и брался. И называл его куском говна не потому, что меня об этом попросил, не знаю кто, Сурков или Рыков.
С. МИНАЕВ: То есть ты не по предоплате, ты по велению сердца?
О. КАШИН: Ну это коньяк по утрам. Я всегда писал то, что я думаю.
С. МИНАЕВ: И сегодня ты сидишь в оргкомитете с Пархоменко и Парфеновым, которых ты называл отребьем, которые отрабатывали деньги Гусинского.
О. КАШИН: Прости, Парфенова я никогда не называл отребьем.
С. МИНАЕВ: Ты называл нтвшную команду. Ту самую УЖК...
О. КАШИН: Прости, а кто из этой УЖК первый убежал к Коху? Леонид Геннадьевич Парфенов.
С. МИНАЕВ: Так. В Кремль убежал фактически.
О. КАШИН: В Кремль убежал, да, да. Поэтому как раз УЖК - это не он. УЖК - это Шендерович, Евгений Киселев...
С. МИНАЕВ: Раз уж мы этой темы коснулись, объясни, каким образом существует ваша эта волшебная рукопожатность. Ты же сейчас рассказал историю одного предательства.
О. КАШИН: Блядства.
С. МИНАЕВ: Да, блядства. НТВ разогнали, мне Сережа Доренко рассказал. И первым, кто прибежал штрейхбрехерствовать, был Парфенов. Ты же об том знаешь, ты сам только что сказал.
О. КАШИН: Да, конечно.
С. МИНАЕВ: И ты все-таки с ним сидишь за нашу и вашу свободу. Ты же понимаешь, кто это? Парфенову, когда разгоняли НТВ, было далеко не 27. И даже не 30, ему было больше, он все понимал.
О. КАШИН: Парфенов, извини, опять же, не потому, что мы сейчас сидим в одном оргкомитете и его одинаково прогуливаем, а потому что Парфенов - это действительно...Во-первых, у меня есть такая позиция, может быть, они ошибочная, но по крайней мере она позволяет мне прощать моего любимого музыканта Бориса Гребенщикова за дружбу с Владиславом Сурковым. Гении имеют право на большее, чем ты или я. Парфенов, конечно, гений. Я обязан Парфенову, его программам, даже начиная не с “Намедни” в авторском телевидении 90-го года, а с фильма “Дети 20-го съезда”. Я обязан ему тупо половиной своего мировоззрения. Поэтому, конечно, он имеет право... Если Парфенов переходит к Коху, то, значит, правда там, где Кох, а не там, где Шендерович.
С. МИНАЕВ: Ага, вот так. Интересная у тебя правда. В случае Парфенова была правда там, где платят. А к тому момента бенефициара, который платил, уже не было.
О. КАШИН: Опять же, я знаю Парфенова неплохо, и правда не там, где платят для него, поверь. Это человек с принципами.
С. МИНАЕВ: Значит ли это, что Йозеф Геббельс, талантливый пропагандист, что ему было позволено все, и ты это оправдываешь? Он был гением пропаганды, он выстоил все, на чем построен современный брендмаркет.
О. КАШИН: Если бы он был гением пропаганды, наверное, немцы бы победили.
С. МИНАЕВ: Неправда.
О. КАШИН: Правда.
С. МИНАЕВ: Нет, это неправда.
О. КАШИН: Гением пропаганды был Илья Эренбург. Он, конечно, уделал твоего Геббельса как бык овцу, безусловно. И когда кто-то мне говорил, что давайте, чтобы немцам было обидно, назовем новый самолет “Сталинград”. Нет, конечно, его нужно было назвать “Эренбург”, потому что Эренбуг - это...
С. МИНАЕВ: Я просто про допустимость. Гениям разрешено предательство.
О. КАШИН: Смотри. Извини, конкретный Парфенов, конечно, гений. Если бы Шендерович перебежал к Коху, я бы сам его ругал за блядство.
С. МИНАЕВ: Как у тебя это получается? То есть у тебя одним можно все? Я процитирую моего любимого Арама Ашотовича: “Что это за несправедливость? То есть одним можно все, а мне нихуя?”.
О. КАШИН: Вот этого Арам Ашотович, при всей моей к нему любви, никогда не поймет, что Лысова будет всегда Лысова, а он будет всегда он - чувак, который делает...Что он там делает?
С. МИНАЕВ: Я тебе о другом, я тебе о человеке. Есть бляди и не бляди. То есть ты считаешь, что некоторые могут быть блядьми и немного гениями и наоборот?
О. КАШИН: Ты знаешь, какая история. Ну извини, блядь ли БГ, что он с Березовским фотографировался, а потом с Сурковым фотографировался? По-моему БГ как был автором гениальных песен, так им и остался.
С. МИНАЕВ: Я тебе про человека-БГ, а не про автора-БГ.
О. КАШИН: И человек не блядь совершенно. Я, опять же, не могу сказать, что с ним хорошо знаком, но примерно представляю, что у него в голове.
С. МИНАЕВ: То есть ты для себя такую идеологическую подскладку построил.
О. КАШИН: Ну, мне кажется, да.
С. МИНАЕВ: Красиво. Ты переобуваешься в воздухе каждые 35 секунд. Молодец, ты действительно гениальный журналист. Ты знаешь, я хотел бы к истории твоего избиения вернуться. Смотри. Давай выпьем за твое здоровье. Я сегодня случайно наткнулся, правда не читал. “Олег Кашин: Кто убил Анну Политковскую” от 9 октября 2006 года. Здесь гениальная цитата. Там идет история митинга, где валяется человек-фотограф в белом костюме. “Еще раз простите за скользкое сравнение, но Анна Политковская и была таким фотографом на тротуаре – человеком не с этой, а с той стороны журналистских камер. Ньюсмейкер, а не журналист, причем и ньюсмейкер особого рода, блаженная, стоящая в одном ряду с Валерией Новодворской и Виктором Анпиловым. Вполне безобидные персоны, разве нет?”. И дальше: «Но как же! – возмутится читатель-романтик. – Ведь она писала страшную правду о Чечне, о Рамзане Кадырове, о федералах. За правду могут убить, вот ее и убили за правду». Разочарую читателя-романтика: нет такой страшной правды, за которую журналиста могут убить”, - пишет журналист Олег Кашин. Скажи пожалуйста, когда тебя били или когда ты лежал в больнице, ты вспоминал эту, в общем, блядскую колонку?
О. КАШИН: Колонка не блядская совершенно.
С. МИНАЕВ: Ну она отвратительная.
О. КАШИН: Она отвратительная, она мерзкая. Слушай, у меня не та профессия, чтобы всем нравиться.
С. МИНАЕВ: Ты вспоминал эти вещи?
О. КАШИН: Понимаешь, Сереж, я никогда не говорил, что я сказал какую-то правду, за которую меня наказали. Но я уверен, что я кого-то заебал, и за это меня наказали.
С. МИНАЕВ: А ты вспоминал вот эти свои строки?
О. КАШИН: Я все свои строки помню наизусть буквально.
С. МИНАЕВ: Ну когда тебя отвезли, ты не подумал: “Бля, зачем я так про Аню написал, ведь я же тоже попал”.
О. КАШИН: Ты знаешь, если завтра вдруг ты прочитаешь у меня в ЖЖ ссылку на какой-нибудь текст, где я буду говорить, что когда убили Анну Политковскую, я плакал и не мог прийти в себя, вот это будет блядство, и такого текста я не напишу никогда.
С. МИНАЕВ: Но ты уже сказал другое. Что путинская система ужасна и отвратительна, но тогда ты писал другое. Правда ты сказал, что переосмыслил с возрастом...
О. КАШИН: Еще раз, я ни разу не хвалил путинскую систему.
С. МИНАЕВ: Ты ее не хвалил, ты ее воспевал.
О. КАШИН: Хорошо, окей, я ни разу не воспевал путинскую систему.
С. МИНАЕВ: Воспевал.
О. КАШИН: Нет.
С. МИНАЕВ: Да.
О. КАШИН: Нет-нет. Более того, та колонка “Слава России”, которую ты мне цитировал, я тоже ее прекрасно помню. Там было сказано, как я в детстве мечтал о том, чтобы украденный итальянцами фильм Бондарчука-старшего “Тихий Дон” вернули в Россию и показали. Так вот, Путин его купил и показал, и я типа очень рад. И я до сих пор рад.
С. МИНАЕВ: Там колонка насквозь путинская, но ты переоделся в воздухе и как бы честь тебе и хвала.
О. КАШИН: И вот когда я судился с Якеменко, его адвокат тоже мне обиженно говорил: “Потому что Кашин художник слова, и он умеет вуалировать”. Ну извини, умею вуалировать, как бы ты меня не можешь поймать.
С. МИНАЕВ: Подожди, ты не художник слова. Художник слова - это человек, который пишет по призванию. А ты писал конкретно на ресурс, ты прекрасно понимал, что “Взгляд.ру” имеет жесткие отношения с администрацией президента, ты прекрасно понимал, кто такой Костя Рыков, тем не менее, ты, блядь, носил ему колонки. Олег, я не понимаю этого. Тебе что, есть не на что было? Колонка стоила 250 долларов!
О. КАШИН: 200 ровно.
С. МИНАЕВ: 200! Тебе что, есть было нечего?
О. КАШИН: 800 долларов в месяц - это не та сумма, за которую надо продавать душу. И я душу не продавал.
С. МИНАЕВ: Я поэтому и назвал тебя блядью, а не проституткой, потому что если бы тебе платили 5 тысяч долларов, я бы назвал тебя проституткой.
О. КАШИН: Дослушай. Давай я тебя назову блядью и что будет? Поговорили.
С. МИНАЕВ: 800 долларов.
О. КАШИН: Смотри. Мой приход на “Взгляд” во многом был мотивирован . И слава богу, я с 2002 года веду ЖЖ или даже раньше, я не помню. Чем это хорошо? Можно отследить каждый шаг, и все настолько прозрачно, что фигу в кармане...
С. МИНАЕВ: Твой приход на “Взгляд”.
О. КАШИН: Мой приход на “Взгляд” был лично для меня мотивирован действительно такой глубокой личной обидой и нелюбовью к буквально молодежи с “Газеты.ру”, к Илье Барабанову тому же самому...
С. МИНАЕВ: То есть к тому сообществу, которое тебя отторгло?
О. КАШИН: Да не сказал бы на самом деле.
С. МИНАЕВ: Или не признало?
О. КАШИН: Смотри какая история. Я понимал, что “Взгляд” - это такая альтернативная “Газета.ру”. Я этих ребят уже тогда не любил.
С. МИНАЕВ: Это насквозь прогосударева структура.
О. КАШИН: Ты так говоришь, как будто это что-то плохое.
С. МИНАЕВ: Подожди секунду, ты сейчас с этим борешься на митингах. Ты сейчас против этой системы, против этого Рыкова идешь на митинги.
О. КАШИН: Еще раз, проблема многих тех, кто меня неправильно понимает. Я действительно, наверное, не типичный человек...
С. МИНАЕВ: Ты как раз типичный человек, ты приспособленец, на мой взгляд.
О. КАШИН: Нет, Сереж, нет.
С. МИНАЕВ: Ты талантливый приспособленец.
О. КАШИН: Смотри, почему в ноябре 2010 года, когда меня побили, сколько таких разных людей вышли за меня с плакатами, помимо того, что все понимали, что это беспредел, пиздец и так далее...
С. МИНАЕВ: Я верещал даже.
О. КАШИН: Ты верещал - прекрасно. Потому что никогда, ни сейчас, когда есть оргкомитет, ни тогда, когда был Рыков, ни когда бы то ни было, когда я был в поле букв, смыслов и слов, никогда не было ни одной группы лиц, интересов, о которой я мог бы сказать: “Мы”. Никогда. Сейчас такой группы нету тоже. Я всегда говорю о себе только “я”, и поэтому я не могу предать, потому что я никому не обещал быть частью их тусовки.
С. МИНАЕВ: Знаешь, кто не может предать никогда? Наемник. Ронин, самурай, у которого погиб хозяин.
О. КАШИН: Я не наемник и у меня не погиб хозяин, хотя бы потому что хозяина у меня никогда не было, вообще никогда. Понимаешь, тоже был эпизод в моей... не люблю им хвастаться, но спиртное развязывает язык. В 2006 году меня позвали на Украину работать: писать речи для Рината Ахметова за какие-то неебические деньги.
С. МИНАЕВ: Представляю себе. Я бы тоже поехал. Мне было бы интересно увидеть Рината Ахметова.
О. КАШИН: А я сказал, что торговля наркотиками приносит больше денег, и не поехал.
С. МИНАЕВ: Почему?
О. КАШИН: Вот потому что торговля наркотиками приносит больше денег.
С. МИНАЕВ: Тебе мало платили?
О. КАШИН: Нет. Еще раз, торговля наркотиками для меня, который не наркоман и не торговец наркотиками, это нечто плохое.
С. МИНАЕВ: Я речи писать не умею, но я поехал бы посмотреть на него, мне интересно, что это за человек.
О. КАШИН: Я, наверное, умею писать речи, но никогда не пробовал. Но, так или иначе, я не поехал.
С. МИНАЕВ: А к чему ты это рассказываешь-то? Оправдывая то, что ты пошел во “Взгляд”? Я просто внятного аргумента, кроме того, что ты обиделся на тех, кто тебя не принял, не услышал.
О. КАШИН: Нет-нет-нет, ты говоришь, что во главе угла деньги. Нет, не деньги. Попробуй купить меня сейчас, попробуй, выключится сейчас свет, выключится сейчас камера, и даже не ты, допустим, нейтральный человек, я не знаю, шеф-редактор передачи Лиза скажет: “Кашин, вот тебе сто тысяч долларов, ты напиши что-нибудь”...
С. МИНАЕВ: Олег, человек, который писал... Понимаешь, 27 лет - это тот возраст, который все проходили, я проходил и ты проходил. Ты уже сформирован, и ты понимаешь, что вот это “да”, а вот это “ай-ай-ай”, а вот это вообще нельзя никогда. И если там ты работал за 200 долларов, то там ты будешь за десятку работать.
О. КАШИН: Нет, нет, ты не прав.
С. МИНАЕВ: Я абсолютно прав.
О. КАШИН: Потому что как?
С. МИНАЕВ: Потому что так и есть.
О. КАШИН: Думает Минаев: “Потому что ты, Кашин, такое же говно, как и я”.
С. МИНАЕВ: Ты не можешь говорить “такое же говно, как и я”, потому что в отличие от тебя я заработал кучу денег своим трудом: книгами, винным бизнесом, телеком, поэтому меня купить сложно.
О. КАШИН: Еще раз, я не хочу в эту историю углубляться, потому что я слабо ориентируюсь в винном бизнесе, но 2 ссылки на название твоей компании, наверное, говорят, что это не самое, так сказать, не simple. Еще раз говорю, нельзя заставить меня писать то, что я не разделяю. Нет никаких денег, которыми меня можно заставить, собственно, все.
С. МИНАЕВ: То есть весь вот этот генезис Олега Кашина - это, скажем так, вполне регулярный генезис молодого человека, который стал взрослей?
О. КАШИН: Смотри, твои референты, которые готовили эту бумагу, не учли, наверное, этого, потому что, наверное, плохо гуглили. Есть еще одна штука, за которую мне, я бы сказал, даже стыдно. Это именно период, когда я именно напрямую работал на администрацию президента за очень хорошие деньги.
С. МИНАЕВ: Это был мой следующий вопрос.
О. КАШИН: А, тем более, да. И когда в газете “Известия”, в которой я тогда уже не работал, буквально на правах рекламы, буквально на правах джинсы, публиковались мои такие гигантские телеги о том, что типа “ДПНИ пытается стать движущей силой оранжевой революции и сокрушить нашу великую державу”. Вот за это мне, наверное, стыдно, и слава богу, что таких статей было только три.
С. МИНАЕВ: А ты работал на Якеменко, как говорят злые языки?
О. КАШИН: Ни-ког-да. Слава богу, если бы я хоть секунду работал на Якеменко и хоть рубль бы от него получил, представляешь, с каким говном меня бы съели люди Якеменко и лично Якеменко. Я никогда не работал на Якеменко, я никогда не был членом его структур, и самого Якеменко в жизни, чтобы с ним разговаривать, я видел, не соврать, три раза. Первый раз...
С. МИНАЕВ: То есть когда ты писал, не буду говорить “хвалебные”, а нейтральные и положительно-отрицательные статьи про “Наших”, ты тоже их писал по велению сердца?
О. КАШИН: Разумеется. Это я тебе даю, что называется, хуй на отсечение. Потому что, представь, тогда как раз мы с Ольшанским в очередной раз разругались. И выходит Ольшанский и, гладя на первую демонстрацию “Наших”, когда еще и у меня мизинец есть, никого не били, никого не обижали, не было роликов про Катю Муму, в тот еще мирный спокойный период. Выходят “Наши” на обычную свою демонстрацию, много молодых людей. Ольшанский пишет: “Вот быдло пошло”. Естественно, нормальное движение души сказать: “Если это быдло, то я тоже быдло, и я с ними”. Вот и все. Как раз, слава богу, я не насколько не просчитывающий многоходовки человек, чтобы там что-то заранее предусматривать, слава богу, я никогда не имел отношение...
С. МИНАЕВ: Я поэтому тебя все-таки называют приспособленцем. Потому что ты вполне себе идешь на волне медийных трендов. Сейчас хорошо с Рыковым - ты с Рыковым. Сейчас хорошо с Навальным - ты с Навальным. Завтра будет хорошо с Немцовым - ты будешь с Немцовым.
О. КАШИН: Прости, Сережа, с Рыковым мне никогда не было хорошо...
С. МИНАЕВ: Мало, но ты, сука, все равно работал, превозмогая себя! Блядь, плакал в туалете по утрам, но все равно брал эти 800 долларов.
О. КАШИН: Я поэтому не стесняюсь этой цифры, для меня никогда, может и было, когда я был молодым курсантом морской академии, но никогда 800 долларов не были для меня суммой, за которую я готов продать душу. Более того, я не думаю, что есть такая сумма...
С. МИНАЕВ: То есть ты продавал маааленькую часть души?
О. КАШИН: Нет, я знаю, что я продаю. Либо я продаю свое имя, потому что я прекрасно знаю, что колонка Кашина, даже тогда, потому что было такое слово “тысячник”...
С. МИНАЕВ: Да, в ЖЖ.
О. КАШИН: Да, когда “тысячники” могли собраться на одном таком балкончике и им могло хватить места, да. И я был тысячник. Колонка Кашина, конечно, делала рейтинги новому онлайн-изданию, конечно не так, как банеры на морде Mail.Ru, но все равно делала. Это раз. Во-вторых, либо я продаю не свое имя, а буквы, которые умею складывать в слова. Рыкову я продавал и то, и другое.
С. МИНАЕВ: “Продавал” - вот ключевое слово.
О. КАШИН: Прости, ты продаешь книжки.
С. МИНАЕВ: Книжки я продаю, это другая история. Если ко мне приедут уважаемые дяди и скажут: “Ты знаешь, ты неплохо пишешь, чувак”. Я скажу: “Да, я знаю”. “Значит, надо хуячить Рыкова”. Гонорар очень серьезный. Я никогда не буду этого делать.
О. КАШИН: Так я тоже не буду, извини, и никогда так не делал. Ни-ког-да.
С. МИНАЕВ: Понятно. Ты Андрея Васильева уважаешь? Бывшего главреда Коммерсанта.
О. КАШИН: Я понимаю, о ком ты говоришь. Слово “уважаешь” не передаст оттенки наших с ним взаимных отношений.
С. МИНАЕВ: То есть? Они близкие очень? Они хорошие или плохие? Я не понимаю просто, что ты имеешь ввиду.
О. КАШИН: Понимаешь, когда Березовский выгнал Андрея Васильева из Коммерсанта в 2005 году, я уволился из Коммерсанта во многом поэтому. Потому что действительно это был тот начальник, за которым я мог пойти. Значит, дальше. Сейчас Андрей Васлильев значит для меня гораздо меньше, более того, его антирейтинг в моей голове гораздо более вырос по его вине, он понимает, что по его вине, потому что его интервью нашему общему знакомому Эдуарду Багирову...
С. МИНАЕВ: Когда ты начал говорить, что не накопали якобы мои референты, я вопрос про администрацию хотел начать как раз с цитаты. Я совершенно забыл, что Багиров делал интервью с Багировым. И Багиров сказал следующее:
Багиров: А Кашин, стало быть, у тебя не работает?
Васильев: Кашин сам бляданул.
Багиров: Ну, этому я не удивляюсь. А подробней?
Васильев: Реально бляданул.
Багиров: Ему больше заплатили, или что?
Васильев: Не, тут другое. Он просто связался с Сурковым. Работал в "Эксперте"...
Багиров: Кашин? На Суркова?!
Васильев: Я был тогда в Киеве, в ссылке. И Кашин тогда ушел. Я не знаю, почему он ушел. Но когда он ко мне решил вернуться, то я его не взял. Я ему сказал: "Кашин, ты связан с Сурковым. Иди на хуй отсюда." Он завопил: "Да я никогда! Чтоб я - с Сурковым?!" Я ему ответил: "Кашин, может быть, я тебе и верю. А общественность тебе больше не верит. А журналист очень зависит от общественного мнения. И если ты замазан с Сурковым, то ты не можешь работать в "Коммерсанте".
Это сказал Васильев.
О. КАШИН: Это сказал Васильев, да. И во многом этим словам, которые он сказал...
С. МИНАЕВ: Он наврал?
О. КАШИН: Во многом да. Сейчас я тебе расскажу, как было дело. Тоже, заметь, между прочим. Одно дело, когда твоего начальника выгоняют, и ты уходишь за ним и бежишь за ним, что, прикиньте, я из-за вас ушел. Вот из этого текста видно, что он не знает, почему я ушел. Но тогда у меня, опять же, в ЖЖ было написано, почему я ухожу. И опять же, никто мне не сможет сказать, что я не прав. Подожди, продолжаю. Что было дальше. Смотри. Человек уходит из “Коммерсанта”, куда он идет? Наверное, в “Ведомости”, да? Но “Ведомости” а) я никого там не знал и б) все-таки это газета про экономику, а я автор, который пишет телеги совсем не про экономику. Я стал, опять же, обнюхивать рынок, 2005 год, лето, и все, с кем я общался, советовался...
С. МИНАЕВ: А как ты нюхнул Рыкова на рынке? Или ты к нему в 2006-ом пришел?
О. КАШИН: Нет, в 2005-ом. Я нормально работал год в “Коммерсанте”...
С. МИНАЕВ: Просто ты ни в одном интервью не упоминаешь про “Взгляд”.
О. КАШИН: Потому что я не работал на “Взгляде”.
С. МИНАЕВ: Ты писал туда.
О. КАШИН: Извини...
С. МИНАЕВ: Олег, послушай, можно я тебе приведу плохой пример? Мы же с тобой не стесняемся слова “быдло”? Мы тут с тобой бухаем, матом ругаемся. Приведу плохой пример. Вот есть проститутка, она работает в публичном доме, сука, на ставку, у нее есть сутенерша. А есть телка красивая, она только по четвергам приходит и сосет. Она говорит: “Я здесь не работаю. Я пришла раз, мне дали денег, и я ушла. Но я с вами не работаю”. Вот то, что ты мне пытаешься рассказать. Для меня, если ты пишешь в это издание, ты с ним и ассоциируешься. Ты не можешь писать в издание, не будучи с ним ассоциируемым. Согласись. Да или нет? Я работаю на канале НТВ, у канала НТВ вот такой шлейф, этот шлейф прилипает ко мне.
О. КАШИН: Тебе повезло, наверное, что ты работаешь на одном телеканале...
С. МИНАЕВ: У меня контракт, я не могу работать на другом.
О. КАШИН: Да-да-да. У меня, слава богу, такого контракта нет, поэтому в количестве изданий, в которые я пишу на тех же условиях, на каких я писал во “Взгляд”, количество этих изданий, если их главных редакторов поместить в эту студию, они не поместятся.
С. МИНАЕВ: Но ты же волен был выбирать.
О. КАШИН: Я сознательно выбрал “Взгляд”, еще раз говорю. Но, рассказываю дальше. Я ушел из “Коммерсанта”, мне все говорят: “Ну, иди в “Известия”, что еще остается? Так себе газета, но он тебя зависит”.
С. МИНАЕВ: Я там читал твое интервью, мне очень понравилась одна фраза про твой уход из “Известий”.
О. КАШИН: Да-да.
С. МИНАЕВ: Что ты поехал в Краснокаменск с корреспондентом Коммерса, вы видели и делали одно и то же, цитировали его, а тебя нет. И ты уволился. Я бы сделал то же самое.
О. КАШИН: Да. Что такое “Известия”? Их только что купил “Газпром”. Что такое “Газпром”?
С. МИНАЕВ: Это лавэшка?
О. КАШИН: Нет. Это Кремль.
С. МИНАЕВ: А ты хотел все-таки работать, была все-таки магия, обаяние Кремля!
О. КАШИН: Ты знаешь, я никогда не тру посты в ЖЖ, и можно найти у меня в ЖЖ посты, из которыз следует, что к Суркову, именно к Владиславу Юрьевичу, я относился лучше даже, чем к Навальному отношусь сейчас. А к Навальному я отношусь очень хорошо.
С. МИНАЕВ: Нифига себе откровения!
О. КАШИН: Я не скрывал этого никогда, просто для тебя это новость. Так вот, “Известия” - это “Газпром”, “Газпром” - это Кремль. А кто у меня есть в Кремле? У меня тогда в Кремле был ровно один знакомый - Модест Колеров, человек, который быо тогда замначальника какого-то департамента, я его знал еще по Regnum’ у, по его агентству, я еще писал туда. Позвонил Модесту, сказал, так и так, хочу устроиться в “Известия”, помогите. Он сказал: “Окей, окей”. Через несколько дней мне перезванивают из “Известий” и тогдашний главный редактор приглашает меня и говорит: “Здравствуйте, вы кем хотите быть?”. “Спецкорром”. “Спецкорром. Какую зарплату хотите?”. “Ну такую”. И так далее.
С. МИНАЕВ: Да, я это читал в откровениях,что ты встретился с ним. Он сказал: “Можно я буду твоим начальником, а то мне позвонили из Кремля, сказали, чтобы я взял тебя на работу”.
О. КАШИН: Ну это я узнал от него, это правда. Ну, то есть да, Сурков меня устроил в “Известия”, где я продержался 2 месяца и ушел после той истории в Краснокаменске.
С. МИНАЕВ: Мне было бы тоже неприятно, если бы я ездил в Краснокаменск вместе с корреспондентом Коммерсанта, его потом цитируют, а меня нет.
О. КАШИН: Опять же, это было в 2005 году, когда у меня еще не было опыта работы в журнале “Русская жизнь”, которого на рынке вообще нет, никто его не замечает, вообще, нет такого журнала. А теперь у меня такой опыт есть, и я понимаю, что главное, насколько круто ты пишешь, а не бренд, в котором ты работаешь. Когда в газете лондонской Financial Times, задолго до моего избиения, чтобы не было спекуляций, в некрологе об умершем члене политбюро цитируют не Коммерсант, не Ведомости, а “Русскую жизнь” и Олега Кашина, мне приятно, конечно.
С. МИНАЕВ: Олег, я, наверное, как и ты, человек циничный. Ты циничный человек?
О. КАШИН: Нет.
С. МИНАЕВ: Мне кажется, что ты гиперциничный человек. Я могу ошибаться.
О. КАШИН: Ты знаешь, от цинизма меня сильно привила, извини меня, морская практика, морская биография.
С. МИНАЕВ: Почему?
О. КАШИН: Потому что я знаю, что жопу лизать - плохо, хуй сосать - плохо...
С. МИНАЕВ: И все равно это делал, потому что это были перегибы.
О. КАШИН: Нет. Еще раз, еще раз. Не было ни одного человека, структуры, ведомства, которому бы я лизал жопу, которому бы я сосал.
С. МИНАЕВ: Если не считать Рыкова членом круглого стола Суркова и сотрудником администрации.
О. КАШИН: Нет, опять, извини, не знаю, опять же, стоит ли мне оправдываться, но спроси у Рыкова при случае, лизал ли я Рыкову жопу? Нет. Мне кажется, нет.
С. МИНАЕВ: Я боюсь, что если ты лизал Рыкову жопу, я боюсь, как я с ним буду общаться, потому что это геев дела. Это шутка. Олег, я хочу тебе сказать, я почему начал про цинизм? Все, что я сказал, укладывается в шлейф, который за тобой. Кашин был прокремлевским, Кашин был оппозиционным...
О. КАШИН: Но всегда оставался Кашиным.
С. МИНАЕВ: Безусловно. Но не дай бог никому, я сейчас сделаю бестактность, но я хочу сделать совершенно бестактное заключение...
О. КАШИН: Бестактность - это моя работа, не переживай.
С. МИНАЕВ: Тем не менее, я как интеллигентный человек, хочу перед тобой заранее извиниться, если я тебя обижу. Но вот эта история с избиением, она же тебя здорово отмыла и подняла? Если бы его не было, его бы, блядь, стоило бы придумать. Теперь в тебя никто не бросит камень, никто не вспомнит твои просурковские и прокремлевские дела.
О. КАШИН: Поверь мне, найдутся, даже не в таком добром и мягком формате, как ты, а в гораздо более радикальном, всегда найдутся такие люди, которые и камень бросят, и Суркова припомнят и бог знает, что еще. Однажды, еще недавно совсем, многие, даже певица Ветлицкая, я же мониторю по слову “Кашин”, не знаю, как ты по слову “Минаев”...
С. МИНАЕВ: Я уже давно не мониторю. После ста тысяч тиража уже похуй.
О. КАШИН: Автоматом приходит.
С. МИНАЕВ: Я мониторил, когда только книга ыышла. Минаев, “Духлесс”...
О. КАШИН: Да. Так вот, даже певица Ветлицкая обратила внимание, когда я кому-нибудь в коммьюнити Дьюарист сказал в ответ на реплику, что после избиения тебя больше узнали...
С. МИНАЕВ: Тебя узнали широкие массы. В коммьюнити ты был всегда известен. Я помню, ты сидел в Маяке, виски, студентки, ты им ебал голову за демократию. Ты всегда был популярен в коммьюнити.
О. КАШИН: В коммьюнити не избиение, а то, что я называю для себя альтернативной гражданской службой, журнал “Русская жизнь”. И когда из, опять же, прокремлевского журнала “Эксперт” в никакой, несуществующий журнал к Мите Ольшанскому и два года там ни слова не писал ни о какой политике, просто писал хорошие тексты. Тексты, опять же, некрасиво себя хвалить, даже не хвалить...Это лучшее, что я написал в жизни.
С. МИНАЕВ: У тебя хорошее перо. Глупо спорить, что Кашин без талантов. У тебя очень хорошее перо.
О. КАШИН: Хорошее-то хорошее, но если ты меня попросишь написать хвалебный текст о МинаевLive, я его не смогу написать. Перо хорошее с ограничениями, реально.
С. МИНАЕВ: А почему, кстати, вот интересно, объясни мне? Тебе не нравится наша программа? Вот мы сейчас сидим...
О. КАШИН: Прикольная программа...
С. МИНАЕВ: То есть ты выйдешь и скажешь: “Программа - говно, все было хуево”?
О. КАШИН: Да ничего я не скажу, просто повешу ролик в ЖЖ. Мне пока нравится. Нет, просто история какая. У меня были попытки, причем не раз, писать тексты...Че уж, у меня действительно есть такое умение, под псевдонимом писать хорошие буквы. Псевдоним, и ты пишешь как, я не знаю, в газету...
С. МИНАЕВ: Как Виталий Иванов. Ты писал, я уже сказал, ты писал прорежимные вещи гораздо круче Иванова.
О. КАШИН: Читаю их на досуге, действительно, тоже неплохие тексты. Я понял, что написать текст под именем Минаев Сергей о том, что Григорий Явлинский, обосравший Лимонова, проявил принципиальность - у меня не получалось такое, потому что, чтобы писать хорошо, я должен верить в то, что я пишу.
С. МИНАЕВ: Слушай, можно, я тебя процитирую?
О. КАШИН: Цитируй.
С. МИНАЕВ: Бля, я просто это выписал. Это, знаешь, опиздинительно, даже Виталик Иванов так не писал. Из статьи “Слава России”, эпохальной после этого эфира, я думаю. “И черт подери, как и зачем я в течение года проделал путь из точки А, в которой шампанское на Красной площади, Лимонов и подмосковный сугроб, в точку В, в которой уже безо всякого Лимонова и шампанского я говорю, что нынешняя власть – моя власть?” Ну это пиздец. Это не отсос, это отсос с проглотом. Такое не многие умеют делать.
О. КАШИН: Сереж, если ты любое высказывание воспринимаешь как мотивированное еще чем-то, помимо того, что в нем содержится, это твои проблемы. Тогда, еще раз, в 2005-2006 до, наверное, 2007 года, я реально мог сказать об этой власти: “Это моя власть”.
С. МИНАЕВ: Ходорковский уже сидел, да?
О. КАШИН: Да-да-да, он уже сидел, более того, он сидел и...
С. МИНАЕВ: Бизнесы уже отбирали?
О. КАШИН: Да.
С. МИНАЕВ: То есть ты знал все, что происходит, и все равно это была, сука, твоя власть? А сегодня это не твоя власть.
О. КАШИН: Я бы сказал, что это было время пакта Минаева-Путина.
С. МИНАЕВ: Абсолютно. То, что я про Ходора написал, я напишу ровно то же самое сейчас.
О. КАШИН: Я, заметь, тоже сейчас, как ты говоришь, “рукопожатный” и все такое, я ни слова хорошего о Ходорковском не написал.
С. МИНАЕВ: Я понимаю. Но тогда это была твоя власть, а сегодня уже твоя власть?
О. КАШИН: Да. Так бывает. Ну извини, ты был женат?
С. МИНАЕВ: Да, я развелся.
О. КАШИН: Тогда это была твоя жена, а сегодня не твоя жена.
С. МИНАЕВ: Не-не, это другая история. Понимаешь, я развелся 6 лет назад, тем не менее, это все равно моя семья, я все время с дочкой, я все время помогаю.
О. КАШИН: Я тоже не отрицаю...
С. МИНАЕВ: Я никогда не скажу... Не-не, это другая история. Все-таки, женщина - это не власть.
О. КАШИН: Женщина - это власть, поверь.
С. МИНАЕВ: С этой точки зрения - да. Другой вопрос, что я всю жизнь пытался придерживаться определенного, как говорят во флоте, фарватера. И вот с 25 лет я его старался не менять. Я понимал, что здесь хорошо, здесь плохо, а здесь не очень хорошо. Я не скакал. Я завтра не сяду с Быковым и Парфеновым, и они, конечно, меня не пригласят. Мы слишком разные.
О. КАШИН: Смотри. Я с Быковым дружу с 2003 года. И эта дружба не прерывалась ни на время моей прокремлевскости, ни на время каких-то исканий.
С. МИНАЕВ: Ты знаешь, как мы с Быковым поругались?
О. КАШИН: Нет.
С. МИНАЕВ: Пиздец, Быков же меня хуесосит на всех углах.
О. КАШИН: На заре карьеры твоей писательской?
С. МИНАЕВ: На заре моей карьеры.
О. КАШИН: На заре я помню вашу полемику.
С. МИНАЕВ: Полемики не было еще. Он написал, значит, какое-то говно про меня, ну написал, ладно. И он пригласил меня в программу свою, помнишь, у него была программа на ТВЦ. Сидел он и еще какой-то мужик сидел...
О. КАШИН: “Времечко”.
С. МИНАЕВ: Да, “Времечко”, совершенно правильно. И они, значит, сидят, программа там, тра-та-та, ля-ля-ля, и у них рекламная пауза, а после рекламной паузы будет сюжет о ребенке, который болен лейкемией.
О. КАШИН: За мои пряники я еще и пидорас. Конечно, помню.
С. МИНАЕВ: И вот он говорит: “Так, мы сейчас прервемся, и потом будет душераздирающий пиздец”. И они в рекламной паузе: “Ну че, в жопу, на хуй, за хуй, хуе-мое”. Ребят, ну нельзя вот так делать. Ну объективно, нельзя читать “Отче наш” и одновременно пальцем в жопе ковыряться. И потом лейкемия, у них уже постные лица: “Блядь, жалко мальчика”. Ну это же ужасно. При всем при этом вы считаете себя рукопожатными. А Рыкова считают не рукопожатным, хотя он честнее всех, кто здесь написан.
О. КАШИН: С конкретным Рыковым у меня до сих пор добрые отношения, но дело в том, что почему-то для тебя...
С. МИНАЕВ: То, что я тебе рассказал, это плохая история?
О. КАШИН: Да это никакая история, на самом деле.
С. МИНАЕВ: Ну она характеризует человека?
О. КАШИН: Слушай, ну извини, если послушать, что говорят хирурги в операционной, то там тоже много черного юмора, который, слава богу, не вырывается за пределы операционной.
С. МИНАЕВ: Журналист в какой-то мере хирург душ человеческих, поэтому...
О. КАШИН: Журналист - не менее благородная профессия, поверь мне. То, что многие люди из этой профессии как-то торгуют ею не подобающим образом, это профессию не портит.
С. МИНАЕВ: Чуть менее, чем все.
О. КАШИН: Так или иначе. Нет, журналист - это очень благородная профессия. Я думаю, более благородная профессия, чем моряк, которой я пренебрег ради журналистики. Понимаешь, когда собираются вот в такой комнате с телевизорами, не знаю, Быков, Пархоменко, Акунин, Парфенов, они не обсуждают, кто рукопожатный, а кто нет.
С. МИНАЕВ: Они-то априори знают, что они рукопожатные.
О. КАШИН: А почему тогда для тебя важно, чтобы они считали тебя рукопожатным? По крайней мере, ты об этом говоришь.
С. МИНАЕВ: Я тебе сразу ремарку: мне совершенно пофигу, что они обо мне думают. Я просто не понимал никогда с момента моего появления в медиа-истории, с момента написания моей первой книги...Ладно, если бы люди написали: “Минаев написал говеную книжку. У нее тираж 700 тысяч, но книжка - говно”. Все. Точка. Но там сразу пошел переход на личности. К тому моменту меня вообще не знал. Меня всегда это поражало. Мне бабушка всегда говорила: “Нельзя огульно о людях судить”. Интеллигентнейший человек, и я всегда жил этими канонами. А когда я пришел в медийку, я увидел, что вы все конченое говно, фактически.
О. КАШИН: Я не считаю себя конченым говном и, более того, если бы большинство моих коллег было конченым говном, я бы в этой профессии не находился, поверь мне. Извини, зарплата...
С. МИНАЕВ: Почему? Ты же сказал: “Я - это я, а они - это они”.
О. КАШИН: Зарплата капитана морского судна, а мои сверстники уже капитаны, больше, чем зарплата специального корреспондента ИД “Коммерсант”. Поэтому говорить о том, что ради какой-то материальной выгоды или еще чего-то я пришел в журналистику, это не так.
С. МИНАЕВ: Ты пришел из-за тщеславия. В этом нет ничего плохого. Я тщеславный, ты тщеславный, надеюсь, тоже.
О. КАШИН: Но тщеславие, его можно удовлетворить, показывая хуй в эфире МинаевLive, а можно удовлетворять, создавая неплохие тексты. И у меня есть некоторый набор текстов, который я могу, оказавшись где-то там за пределами нашего мира, предъявить и сказать, что я жил не зря. Это правда.
С. МИНАЕВ: Там тебе предъявят, малыш, так, что даже тексты считаться не будут. Тебе за статью о Политковской заодно предъявят. Я думаю, что тебе уже предъявили здесь. Вот за статью о Политковской тебе предъявили уже здесь.
О. КАШИН: Нет, я думаю, с Анной Степановной общий язык там мы найдем, это тоже правда.
С. МИНАЕВ: Арам Габрелянов у нас на связи?
О. КАШИН: О, привет! Арам Ашотович, здравствуйте.
С. МИНАЕВ: Арам Ашотович, ты мой кумир. Ты знаешь, я тебе, ебанарот, в глаза говорю это, чтобы ты не ранил меня в самое сердце. Арам Ашотович? А у нас там эфир тормозит, по-видимому.
О. КАШИН: Достаточно того, что мы его видим.
С. МИНАЕВ: Он залип там, мы сейчас его вернем. Вот я считаю, что объективно Габрелянов - гениальный журналист. Арам на связи. Арам Ашотович?
А. ГАБРЕЛЯНОВ: Да.
С. МИНАЕВ: Арам Ашотович, ты знаешь, что ты мой кумир?
А. ГАБРЕЛЯНОВ: Да смеется.
С. МИНАЕВ: Я сказал, что Арам Ашотович, ебанарот, это самый главный человек в медийке.
А. ГАБРЕЛЯНОВ: Не рань меня в сердце.
С. МИНАЕВ: Не буду тебя ранить. Ты знаешь, что у тебя супер популярный твиттер? Ладно, я сегодня признаюсь, что твиттер AramAshotich веду я.
А. ГАБРЕЛЯНОВ: Мне мои сотрудники звонят и говорят: “Что ты там творишь, блядь?”.
С. МИНАЕВ: Арам, все это делал я, ты это знаешь. Слушай, мы обсуждали твою смску, которую ты отправил Кашину, и который выложил ее.
А. ГАБРЕЛЯНОВ: Во-первых, я хочу сказать, что мне нихуя не нравится избиение младенцев, которое ты тут устроил.
С. МИНАЕВ: Которое я устроил?
А. ГАБРЕЛЯНОВ: Да, ты устроил избиение младенцев. Мне сейчас все звонят, пишут, что вашу мать, сейчас Минаев конкретно мочит Кашина, смотри, какой кайф. Мне это не нравится, честно говоря.
С. МИНАЕВ: Арам, я тебя понял, ты можешь защищать.
А. ГАБРЕЛЯНОВ: Нет, я защищать не буду, потому что, во-первых, весовые категории разные...
С. МИНАЕВ: Почти одинаковые уже.
А. ГАБРЕЛЯНОВ: Во-вторых, я Олегу уже говорил, я тебе честно скажу. Вот проблема его в чем? Я не вопрос ему хочу задать, ты же меня для этого позвал, чтобы я ему вопрос задал? Или поругал?
С. МИНАЕВ: Не-не, вопрос.
А. ГАБРЕЛЯНОВ: Я хочу спросить у Олега, когда он вернется в свою профессию и будет писать репортажи как в “Русской жизни” про сахарный завод? Когда он перестанет быть спецпропагандистом? Чтобы перестал быть спецпропагандистом, понимаешь?
О. КАШИН: Арам Ашотович, я вам сегодня тоже это говорил. Прогоним вашего Путина, и тогда будем писать заметки про сахарный завод.
А. ГАБРЕЛЯНОВ: Я вам уже говорил, вы отсосете все в сторонке, уже десять раз говорил, и твоему Навальному и всем, бля, хуй вам, а не власть. Ну опять ты меня заводишь, а.
С. МИНАЕВ: Арам, продолжай, пожалуйста, то, что ты сейчас говоришь, это очень важно для всех.
А. ГАБРЕЛЯНОВ: Ну потому что, блядь, действительно, бесит меня, понимаешь. Папа вас любит, а вы его бесите, ну ептыть.
С. МИНАЕВ: Арам Ашотович, мы знаем, что ты видишь всю нашу хуйню.
А. ГАБРЕЛЯНОВ: Да, я действительно вижу всю вашу хуйню. Просто я вижу, что он действительно талантливый парень. Он работал в “Жизни”, он был бы иконой русской журналистики...Вот как ты, становишься, Минаев, блядь, вот как жена у меня говорит: “Какой же он талантливый писатель”, блядь.
С. МИНАЕВ: А ты всегда говоришь: “Блядь, он говно полное”. Я знаю, что ты ей говоришь.
А. ГАБРЕЛЯНОВ: Он стал бы иконой русской журналистики. А он превратился, хуй его знает, блядь, не знаю, в жалкое подобие Геббельса, да не Геббельса, какой там нахуй Геббельс, он превратился в хуй знает какую рекламную, блядь, хуйню, блядь, при всех этих, блядь, Немцовых, Навальных. Нахуй ему это надо? Я не понимаю этого, честно. Вот у меня вопрос, Олег. Нахуя тебе это нужно? Ты же талантливый человек, они два слова связать не могут. Вот это мой вопрос.
аплодисменты
С. МИНАЕВ: Спасибо, Арам Ашотович. Олег, пожалуйста.
О. КАШИН: Да, хочется покаламбурить на тему “Арам Ашотович Петросян”.
С. МИНАЕВ: Бля, Петросян, бля, не нагибаясь у Арама Ашотовича. Арам Ашотович - великий.
О. КАШИН: Соглашусь. И мне грустно, как мой великий друг разбазаривает свой талант, как тот самый чувак придет и скажет: “Хуй”. Типа исполнено. Ну Арам Ашотович, ну правда, позорище.
С. МИНАЕВ: Что значит позорище? Ты о чем?
О. КАШИН: Ну вот у человека есть маска: тот самый пожилой армянин, который матерится. Типа пришел Арам и типа всех порадовал.
С. МИНАЕВ: Ты сейчас передергиваешь. Маска, что он матерится, этой маске ровно одна неделя, после того, как выложили эту запись. На самом деле, ты прекрасно понимаешь, что Габрелянова знают на рынке, что Габрелянов взял мертвый труп “Известий” и вдохнул в него новую жизнь и сделал из него надувную телку. А до этого это был хладный труп лани.
О. КАШИН: Ты знаешь, опять же, уже не боясь судебных исков, готов сейчас сказать. Уж не было на рынке большего защитника Габрелянова, чем я. Но в декабре прошлого года Габрелянов совершил уголовное преступление...
С. МИНАЕВ: Какое?
О. КАШИН: Опубликовав прослушки Немцова. Я не знаю, как он будет отмазываться от этого, я знаю, что против Габрелянова ведет дело следователь Денис Савельев, который был вот в той золотой бригаде, которая вела мое дело, пока его у нее не отобрали, и я уверен, что не вас, Арам Ашотович, а Ашота вашего младшенького, посадят, сука, обязательно.
С. МИНАЕВ: Арам Ашотович, ты слышал?
А. ГАБРЕЛЯНОВ: Да. Сейчас я грубо ему не буду говорить, могу сказать, Олег: заебетесь пыль глотать. Это первое.
С. МИНАЕВ: Грубо говорить, причем, не будет улыбается.
А. ГАБРЕЛЯНОВ: “Заебетесь пыль глотать” - это я культурно говорю.
С. МИНАЕВ: Поняли, Арам Ашотович.
А. ГАБРЕЛЯНОВ: Во-вторых, Олег, не надо заниматься тем, что тебе не присуще. Не становись ты подстилкой этой хуйни всей.
О. КАШИН: Это вы подстилкой не становитесь, вы, блядь, Арам, блядь, Ашотович. Мы знаем друг друга много лет...
А. ГАБРЕЛЯНОВ: Ну зачем ты грубо так, я же старик, я же тебе в отцы гожусь.
О. КАШИН: А я в дети вам гожусь, и я как дети вам говорю: “Вы охуели совсем”.
А. ГАБРЕЛЯНОВ: Как это? Как это я охуел? Я всегда такой был, бля.
все смеются.
А. ГАБРЕЛЯНОВ: Олег, ну не надо со мной тягаться, ну переиграю я тебя, ты пацан в этих делах, зачем тебе это. Сидишь, пиши нормально, ты талантливый парень, нормально пиши, вопросов нет.
О. КАШИН: Как написал Рогозин в вашей газете типа “Не попьете русской кровушки, Арам Ашотович”.
А. ГАБРЕЛЯНОВ: А ты русский, что ли?
О. КАШИН: Вообще да.
А. ГАБРЕЛЯНОВ: Ты же работаешь на Госдеп.
О. КАШИН: Кашин - боярская фамилия. Это Госдеп работает на нас.
А. ГАБРЕЛЯНОВ: А, понял. Госдеп на Шедеровича работает или на тебя?
О. КАШИН: На меня. Шендеровича там нет.
А. ГАБРЕЛЯНОВ: Как это?
О. КАШИН: А вот нет, и все.
С. МИНАЕВ: Арам Ашотович, Кашин в начале эфира скзал, что у него только один духовный гуру - это Навальный.
А. ГАБРЕЛЯНОВ: А, ну понятно. Ну Навальный тоже русский, я понимаю.
С. МИНАЕВ: Не то слово.
А. ГАБРЕЛЯНОВ: Вопросов нет. Когда переходят на национальности, мне это не нравится, серьезно. А если реально говорить, конечно, передача интересная. Это мое мнение, не хочу никого хвалить, действительно, никто вот так не раздевал демократическую журналистику, либеральную, или как они там себя называют - либерасты, либералы...
С. МИНАЕВ: Я после этого эфира даже не знаю, как они себя будут называть.
А. ГАБРЕЛЯНОВ: Ну, я просто говорю. Все это хорошо. Я просто, все это читая, что Олег пишет... Просто, действительно, я же его хорошо знаю, я действительно вижу, что он талантливый парень, но превратился “в хуй знает во что”, как он написал про Малютина, но он сам реально превратился в хуй знает что. Поэтому, извини, конечно, Олег, но это правда.
С. МИНАЕВ: Арам Ашотович, спасибо тебе большое.
О. КАШИН: Да. Есть такой хэштег: #обнимемся. Вот #обнимемся с Арамом Ашотовичем.
С. МИНАЕВ: Дайте скайп еще один. Олег, ты в прям эфире.
ОЛЕГ: Привет, ребята. Привет, Серег, привет, Олег. Такой вопрос Олегу по поводу Багирова. По-моему, после этого тебя отпиздили?
О. КАШИН: Отпиздили меня, когда главное избиение?
ОЛЕГ: Первый вопрос про главное, а второй - про конфликт с Багировым. И еще вопрос: как он к Багирову относится, к истории с Молдавией? Не считает ли он, что он немножко похож на Багирова, что он стал заложником своей ситуации, как бы не от него зависящей? И третий вопрос, не продолжая тему, существуют ли адекватные люди, которые за Путина? Которые не заинтересованы материально и не овощи, как Света из Иваново. То есть, грубо говоря, как Минаев, но только менее материально заинтереснованный, скажем так.
С. МИНАЕВ: Чуть менее лучше одеваются.
О. КАШИН: Это постоянный какой-то ваш герой, да?
С. МИНАЕВ: Нет.
О. КАШИН: Так или иначе, да, адекватные люди за Путина есть, пользуясь случаем передаю им привет. А что касается Багирова...
С. МИНАЕВ: Первый вопрос был, из-за чего у вас стычка была. Из-за чего и чем это закончилось.
О. КАШИН: Ты знаешь, я не знаю. Когда мы с тобой, Сергеем Минаевым, встретились в “Маяке” в 2010 году...
С. МИНАЕВ: Это уже после драки было.
О. КАШИН: Драка была в 2008 году на день рождения Маши Гореславской. Начало февраля, буквально 4 года назад. И если четыре года спустя у нас снова спрашивают об этом эпизоде, это не драка, это он мне разбил ебало, чего уж там, то, значит, у кого-то из нас что-то не в порядке. Так вот, я до сих пор не знаю, чем реально был мотивирован Багиров. Спустя 2,5 года мы с ним встретились, я его спросил, он мне что-то объяснил...
С. МИНАЕВ: Хочешь, позвоним ему?
О. КАШИН: Давай позвоним ему.
С. МИНАЕВ: Ребят, наберите Багирова, скажите, что тут Кашин, и он не понимает, что там случилось. Мы его сейчас выведем в эфир. Я не знаю этой ситуации. Эдик мой товарищ, я никогда не выяснял, я знаю, что там была какая-то жесткая пиздиловка и так далее.
О. КАШИН: Он просто разбил мне это лицо, и все. Он подошел ко мне и сказал, что хотел отдельно со мной поговорить, чтобы разбить мне лицо. Я сказал, что с ним не поговорю, тогда он еще раз подошел через полчаса и уже разбил лицо, как бы. Через два года он мне объяснил, что это было вызвано какой-то моей фразой, которую я оцениваю как не повод для избиения лица.
С. МИНАЕВ: Олег, я тебе хочу сказать честно, я знаю как минимум 4-х человек, кроме Багирова, называть их не буду, которые хотели тебе набить лицо. Знаешь, за что? Только за твою ЖЖ активность. Потому что ты посылал на хуй вместо “здрасьте” зачастую. Надеюсь, со мной спорить не будешь.
О. КАШИН: Ты знаешь, какая история...
С. МИНАЕВ: Что ты нежен не был, ты матом сразу хуячил. Эдуард, ты на связи?
Э. БАГИРОВ: Але.
С. МИНАЕВ: Привет, дорогой, у меня в студии Олег Кашин, и был задан вопрос телезрителем, что у вас случилось с Багировым. Я спросил у Олега, Олег сказал: “Я не помню и не знаю из-за чего Эдик ударил меня в лицо”.
О. КАШИН: Я помню, но я не знаю.
С. МИНАЕВ: “Я не знаю из-за чего Эдик ударил меня”.
Э. БАГИРОВ: Ты сейчас что хочешь от меня услышать? За что?
О. КАШИН: С. МИНАЕВ: Да.
Э. БАГИРОВ: Нет, конечно же, я этого никогда не скажу, потому что это было личным глубоко, и это конфликт, который мог возникнуть у любого мужчины по отношению к другому мужчине. А я считаю, что между мужчинами вполне возможен конфликт, разрешение которого возможно только по морде. По морде Кашин и получил, собственно, за свой поганый, гнусный, блядь, пиздливый язык.
С. МИНАЕВ: Эдик, это был конфликт из-за женщины?
Э. БАГИРОВ: Серег, это был личный вопрос, давай не будем в частности вдаваться?
С. МИНАЕВ: Ну как личный, может быть, вы были любовниками, я же не знаю. Мне ж интересно.
Э. БАГИРОВ: Ну да, это был вопрос очень щепетильного и неприятного характера. Я вот, например, в своей жизни такие вещи не приемлю.
С. МИНАЕВ: А Олег знает, за что это было?
Э. БАГИРОВ: Да, Олег знает.
О. КАШИН: Знаешь, Эдуард, ты мне говорил спустя два года, не знаю, слышишь ты меня или нет, но скажи сейчас, ты мне правду говорил тогда или нет?
Э. БАГИРОВ: Естественно, правду говорил, я и сейчас готов тебе сказать ее лично, но, еще раз повторяю, это был конфликт, не связанный ровно ни с чем, кроме как неприятными личными вещами. Вот и все.
С. МИНАЕВ: Спасибо тебе, Эдик.
Э. БАГИРОВ: Более того, я попрошу это не комментировать в эфире.
С. МИНАЕВ: Нет, Эдик, как только ты выйдешь из эфира, мы начнем, блядь, муссировать с фамилиями, с фотографиями...Я же твой, сука, друг, я специально так и сделаю.
Э. БАГИРОВ: Просто если ты хочешь спросить меня, гандон ли Кашин, - да, гандон. Он всегда им был, есть и остается. И причины для этого очень широкие, куда ни ткни - он гандон.
С. МИНАЕВ: Спасибо тебе большое человеческое. Это было мнение Эдуарда Багирова. Я не хочу вдаваться в детали этой истории.
О. КАШИН: Я не разделяю это мнение.
смеются
С. МИНАЕВ: Еще бы ты его разделял.
О. КАШИН: На самом деле, мне кажется, что мы с Эдуардом Багировым похожи.
С. МИНАЕВ: Очень похожи. Знаешь, почему вы похожи? Я Эдику говорил...Эдик, ты сейчас смотришь эфир, не обижайся, потому что я тебе в глаза это говорил, вы оба постоянно на залупе. То есть весь мир ведет против тебя войну. Я Эдику говорил, что он живет по формуле, что весь мир идет на него войной. И вот ты, я смотрю, ты живешь ровно по такой же формуле. Вы постоянно в обороне. Что кто-то что-то сейчас будет... А на самом деле никто, ничего и никогда. Ты, еще не приходя в этот эфир, звонил и по разным источникам, спрашивал, готовлю ли я тебе подставу, готовлю ли я тебе нашистов. Вот зачем? Ты что, действительно полагал, что я тебе здесь устрою какую-то залипуху с нашистами?
О. КАШИН: Хуй знает.
С. МИНАЕВ: Спасибо тебе, дорогой. Давай выпьем за это.
О. КАШИН: Конечно.
/выпивают/ аплодисменты/
С. МИНАЕВ: Не было же их.
О. КАШИН: Нет, не было. Еще раз. По твоим личностным качествам у меня к тебе никогда не было претензий, ты это знаешь.
С. МИНАЕВ: Не знал, ты мне сейчас это сказал.
О. КАШИН: Привет!
С. МИНАЕВ: Ну как, ты написал, что у тебя, блядь, с пиаром чуть получше, чем у Антона Коробкова-Землянского.
О. КАШИН: Ну правда лучше же.
С. МИНАЕВ: А так я такое же говно.
О. КАШИН: Ну извини. Правда лучше.
С. МИНАЕВ: А почему ты Антона Коробкова так? Почему ты его не любишь?
О. КАШИН: Я его тоже люблю, но блядь, понимаешь, какая история. Вот зачем ты пошел в сентябре на собрание нечестивых...А, стоять, я всегда пью чистый виски. На собрание сторонников президента Медведева. Когда уже понятно, что Медведева уже слили, и вот последний неликвид, те, кого уже некуда деть, там, Маргарита Симоньян, Коробков-Землянский и ты. Ну какого хуя вообще? То есть это уже такой форум ликующей гопоты, ну, Сереж.
С. МИНАЕВ: Кого ты называешь гопотой? Меня или Симоньян?
О. КАШИН: Как раз нет. Симоньян тоже не готов назвать ликующей гопотой. Сторонники президента Медведева после сентября - это как..Ну не знаю, как это назвать, согласись, после того, как ясно, что в президенты идет Путин, возникает группа людей, у которых на лице написано: “Нас Сурков попросил”.
С. МИНАЕВ: Я реально надеюсь, что Медведев будет премьером и что те вещи, которые он нам говорил, он будет делать. Если он не будет этого делать, я из этого “Большого правительства” свалю ровно так же, как ты свалил из газеты “Взгляд”.
О. КАШИН: Поверь...Я не свалил из газеты “Взгляд”, между прочим, я просто перестал туда писать.
С. МИНАЕВ: Ну окей. Я тоже перестану чуть более лучше ходить на встречи “Большого правительства”.
О. КАШИН: Нету реально на свете человека, который бы был заинтересован в Медведеве больше, чем я. Потому что у меня есть лично его обещание найти нападавших на меня. И я понимаю прекрасно, что в марте Медведев исчезнет, и, может быть, он не будет премьером, и обещание исчезнет вместе с ним. И во-первых, я Медведеву, конечно, обязан за то, что мое дело вот эти полтора года вел не РОВД Замоскворечье, который спрашивал моих друзей, не гей ли я, а следственный комитет Российской федерации и генералы-следователи. И спасибо Медведеву за это. И второе, что в муниципальной больнице на окраине города меня лечили лучшие врачи страны. За это тоже спасибо Медведеву. Поэтому, естественно, я всегда ему буду обязан. Но это не отменяет того, что люди после слива Медведева и обратного выдвижения Путина пошли на форум к Медведеву как сторонники Медведева, а у них на лице написано, естественно, подмигиваем, подмигиваем: “Мы не сторонники Медведева, мы понарошку, нас попросили”. Ты в этой тусовке.
С. МИНАЕВ: Послушай, следуя твоей логике, ты точно так же ходишь на митинги. Ты же сказал, что с этими я не согласен, этих я полил говном, тут, значит, у меня был этногенез, и я развился, и ты все равно идешь на митинг. Во имя чего ты выходишь в субботу, объясни мне. “Во имя себя” - это, знаешь, такая всеобъемлющая мегагалактическая хуйня. Вот конкретно ты, зачем ты туда идешь? За честные выборы?
О. КАШИН: Нет.
С. МИНАЕВ: За честного Навального?
О. КАШИН: Это уже теплее, что называется. Меня как раз больше смущает...
С. МИНАЕВ: Дай я ремарку сделаю. Ты с Навальным в хороших отношениях?
О. КАШИН: Это отдельный вопрос.
С. МИНАЕВ: Ты скажи: да или нет. Не надо долгую историю. У меня личная просьба, меркантильная.
О. КАШИН: Мы друзья. Более того, это важно, когда я был прокремлевским автором, как ты говоришь...
С. МИНАЕВ: Как говорят.
О. КАШИН: Да.
С. МИНАЕВ: И я тоже к этому присоединяюсь.
О. КАШИН: Да. Навальный, Маша Гайдар и еще набор некоторых либералов маркированных, кто тогда остался моими друзьями, их не так много, но они есть, и Навальный один из них. И я надеюсь, я всегда буду с ними. “Всегда” - это плохое слово, потому что погода может вмешаться, но, по крайней мере, 8 лет я дружу с Навальным.
С. МИНАЕВ: Вот мы сейчас провели эфир, мы сейчас будем закругляться, потому что мы с тобой полтора часа сидим.
О. КАШИН: Знаешь, как я дико хочу ссать.
С. МИНАЕВ: Сейчас пойдешь ссать. “Кашин ссал с эфира МинаевLive”.
смеются
О. КАШИН: Зассал, да.
С. МИНАЕВ: Если вы с ним друзья, ты ему скажи, что не было подстав, что все было культурно. Пуст он приходит. Я очень хочу с ним сделать интервью. Ты можешь мне такое одолжение сделать?
О. КАШИН: Да я-то могу сделать, но представь, во-первых, сегодня я давал интервью итальянскому Vanity fair - это вообще...
С. МИНАЕВ: Это за гранью добра и зла.
О. КАШИН: Это концерт в Японии группы Smokie, ну ты понимаешь. И тоже, после этого интервью, они мне говорят: “Не могли бы вы свести нас с Навальным?”. Правда, Навальному место на федеральных каналах.
С. МИНАЕВ: Послушай, пусть он ко мне придет, а потом придет ко мне на федеральный канал. Я ему это тоже пролоббирую.
О. КАШИН: Я ему, конечно, все передам, что я был у Минаева, что все хорошо, что нас смотрели сколько тысяч человек?
С. МИНАЕВ: Нас сегодня смотрели...60 тысяч на пике было. Но мы постоянно сегодня падали. Ты ему скажи, пожалуйста, что пусть приходит, чтобы не боялся, что никакого говна не будет.
О. КАШИН: Ты знаешь, если у тебя есть какой-нибудь студент, который готов стать пресс-секретарем Навального, посоветуй, и пускай он им станет, потому что Навальному реально нужен пресс-секретарь.
С. МИНАЕВ: Кто хочет к Навальному, МинаевLive? А деньги платят?
О. КАШИН: Копейки, но за идею, опять же, сам понимаешь.
С. МИНАЕВ: Олег, я тебя хочу поблагодарить за эфир, потому что я в принципе, возвращаясь в апрель, будучи на твоем месте, тоже бы не пошел к Минаеву. И, наверное, может быть, и потом бы не пошел. Мы с тобой и врагами никогда не были декларированно, правильно?
О. КАШИН: Не были.
С. МИНАЕВ: И никогда не будем. И теперь я думаю, что не будем.
О. КАШИН: Важный момент. Помнишь, у нас уволили главного редактора “Власти” за “Путин, пошел на хуй”?
С. МИНАЕВ: Да.
О. КАШИН: Я сегодня как раз думал, почему он такой крутой главный редактор. Он реально лучший редактор, с которым я работал. А лучший он ровно потому, что он 20 лет, а он в “Коммерсант” пришел в советские годы, в 89-м, блядь, году. Знаешь, почему он был самый крутой? Потому что все эти 23 года он жил строго между “Коммерсантом” и своей дачей. У него не было никаких личных отношений вообще ни с кем.
С. МИНАЕВ: Он что, был пуританином, что ли?
О. КАШИН: Он был семьянином, живущим дома. И у него не было обязательств, что с Минаевым мы выпили, чокнувшись, поэтому на Минаева я наезжать не буду. Поэтому он был крутым редактором. Поэтому я всегда мечтал о такой же жизненной позиции. Когда мне приходилось писать о своих друзьях, я всегда пытался быть более радикальным по отношению к ним, нетерпимым по отношению к ним, и иногда мне это удавалась, иногда нет, но я надеюсь, что я пронесу это через дальнейшую свою жизнь, карьеру. Мне действительно очень важно быть чистым перед совестью, перед собой, перед кем угодно.
С. МИНАЕВ: Лучше бы ты этого не говорил сейчас. Насчет “чистым перед собой и совестью”.
О. КАШИН: Блядь, я реально чист перед собой и совестью. Те 8 лет, что я живу в Москве, чист. И когда работал у Рыкова чист, и сейчас чист. И вообще, это реально правда.
С. МИНАЕВ: Ты знаешь, я боюсь, что многие, просмотрев этот эфир, многие скажут: теперь понятно, что такое журналист. Вот есть проститутки, после секса с которыми хочется вымыться, необходимо вымыться, а есть проститутки, при взгляде на которых уже хочется вымыться. Вот, блядь, я боюсь, чтобы такого впечатления не было.
О. КАШИН: Да на здоровье, Сереж, ты понимаешь, какая история. Мнение людей, которые не знали Кашина до избиения или даже до этого эфира, меня не сильно беспокоит. А те, кто читает меня хотя бы больше двух лет, те знают, что мне, действительно, каяться не в чем, я чист перед Родиной, перед русским народом и перед самим собой. Это правда.
С. МИНАЕВ: И вот давай на этой ноте...Дай, я тебе плесну. Сука, Кашин пришел, связь пропала, сука, выжрал полбутылки...
О. КАШИН: Ну, что делать.
/все смеются/
С. МИНАЕВ: ...Арама Ашотовича, моего друга, обидел, меня Галя теперь на порог не пустит, его жена. Все, Олег, спасибо, что пришел.
О. КАШИН: Спасибо.
С. МИНАЕВ: МинаевLive в прямом эфире были с Олегом Кашиным.
Всеволод Чаплин
РЕН-ТВ
Геннадий Гудков
Маргарита Симоньян
Многопартийность
Летайте нашими авиалиниями
Александр Проханов
Сергей Минаев
Света из Иванова
Комментарии