С. Минаев: Добрый вечер, мы второй день сегодня в эфире Минаев Live и, в общем, гость, которого я очень долго ждал. Большой русский писатель - Захар Прилепин, привет!
Пожимают друг другу руки, люди на балконе аплодируют
С. Минаев: Это все тебе! Ты в Москву наездами же?
З. Прилепин: Да, 3 дня сейчас отработаю и домой
С. Минаев: Ты на эфиры приехал?
З. Прилепин: Честно говоря, да
С. Минаев: Ты мне сказал, что сейчас был у Урганта
З. Прилепин: Сейчас был у Урганта, да
С. Минаев: Когда выходит эта история вся с тобой?
З. Прилепин: Сегодня, в 23:30
С. Минаев: Понравился формат тебе?
З. Прилепин: Ну, Ургант - человек с отличной реакцией, все в порядке. Понравилось - непонравилось - ну, хорошо, работает хорошо
С. Минаев: Ну вы больше смеялись или больше на серьезные темы тепли?
З. Прилепин: Ну, видимо, он пытался ...Понимаешь, Сереж, мне кажется, что Ваня пытается сменить свой формат, потому что находиться ему все время в статусе человека, который постоянно шутит, его утомляет это, он пытается немного видоизменить свой статус, и он пытался серьезно говорить, а я, по старой привычке, валял дурака и, видимо, Ваня меня видел другим, а я не оправдал его ожиданий
С. Минаев: А он, то есть, про литературу там..
З. Прилепин: Ну да, он про серьезные вещи пытался разговаривать, но, во-первых, времени мало, во-вторых, у него вид такой, что мне сразу хочется что-нибудь веселое сказать. Он в таких коротких брюках, с бабочкой смеется
С. Минаев: Не, ну слушай, проект хороший, на самом деле, делают, я не знаю, что у них сейчас с рейтингами будет, но я видел несколько программ - мне понравилось: я видел первый, с Земфирой, и еще что-то. Расскажи мне, пожалуйста, ты, насколько я вчера слышал из разных источников, мне сказали это буквально позавчера, что Прилепин начинает писать совершенно новую книгу, в совершенно новом стиле, в новой энергетике - это вранье или это правда?
З. Прилепин: Ну, я не думаю, что это так уж важно, но да, я дейстивтельно пытаюсь написать исторический текст, потому что для меня самая важная и самая любопытная фигура писателя - это писатель, который непредсказуем, писатель, который не работает на читателя, с читателем не разговаривает, писатель, которому на читателя, по большому счету, наплевать, потому что читатель, зачастую, и сам не знает, чего он хочет получить, что он ожидает. Процесс ведь в литературе. как правило, обратный: люди думают. что они хзоятт одного, а появляется другое и они понимают, что они именно этого и ждали. В этом смысле мне хочется наследовать ряду персонажей, которые писали совершенно неожиданные вещи, вот писатель, который одновременно написал “Братья” и “Расходящиеся тропки” Борхеса и книжку Генри Миллера - это будет идеальный писатель, который сделал шаги в совершенном противоположном направлении, поэтому я сейчас пишу книжку исторического толка, где действие происходит не в современности, нет ни омоновцев ни бандитов, ни революционеров, но есть люди. которых нет уже с нами
С. Минаев: Это Россия?
З. Прилепин: Ну, это Россия, хотя там действуют и иностранцы
С. Минаев: А сколько лет назад? Это революция?
З. Прилепин: Да, близко к этому, 100 лет назад
С. Минаев: То есть канун Комунны, 12-ый год
З. Прилепин: Да, около того
С. Минаев: после 905-ого, второй этап.. А ты когда начал ее писать?
З. Прилепин: Я ее не начал писать, потмуо что, понимаешь, для того, чтобы писать такую книгу, нужно сначала прочитать огромное количество текстов, чтобы погрузиться, чтобы этот язык, этот словарь, которым они пользовались. чтобы он стал твоим личным словарем, стал твоим языком, чтоб ты мог этим пользоваться, чтобы ты там ощущал себя в своей сфере, в своей фактуре. Там есть какие-то вещи и слова, которые мы думали, что не произносились, а они произносились, те эмоции, которые мы думали. что только наши, а они уже были тогда. Есть какие-то вещи, которые мы сегодня придумали, а их тогда еще не было - эту грань очень важно соблюсти
С. Минаев: Скажи, а идея сама когда к тебе пришла? Вот сейчас, когда вся эта движуха?
З. Прилепин: Ну, да, ничего в этом, конечно, нового нет, совершенно очевидно, что Россия опять стоит на разломе, опять она может либо обрушиться куда-то либо куда-то подняться, либо куда-то рассыпаться в прах и попытка найти ответы на все эти вопросы в нашем времени, в современости - она не всегда удачна. Мне захотелось сделать ход конем , причем, не вперед, а назад, попытаться выяснить - может ответы есть позавчера, может быть, они не завтра есть, а есть позавчера
С. Минаев: Знаешь, я от многих слышу, что сегодняшняя ситуация напоминает канун буржуазной революции 17-ого года
З. Прилепин: Да и это очень важный момент, Сережа, дело в том, что, как ни странно, нынешние протестные движения в России возглавили люди либерального толка, прямо скажем. Они его приватизировали по старой привычке все приватизировать, но дело в том, что Россия - не либеральная страна, Россия - страна левоконсервативная и, мало того, либерализм, как идеология, я не думаю, что самая современная. самая продвинутая. самая новая идеология, и ее глашатай совершенно не отдает себе отчет в том, что происходит на Западе, что происходит во Франции, Норвегии, Испании, Италии, Греции. Сегодня либерализм - это такая идеология ветхих одежд, которая несколько устарела Что бы нам ни говорили и что бы мы не знали о революции 17-ого года, это была новейшая, самая радикальная, самая необычная. самая футуристическая идеология в 17 году, мы выбрали новые европейские одежды, которые никто еще на себя не примерял, сегодня мы надеваем на себя эти либеральные поношенные шмотки и начинаем делать вид, что мы сейчас с ними будет строить новую Россию - это не так! Западу это уже скучно, уже многие вещи не работают, многие вещи кажутся второсортными, третьесортными, а в России - вот! Мы принарядились, ым сейчас будем делать новый либеральный парламент - чушь собачья! Не будем!
С. Минаев: Скажи, пожалуйста, а ты участвовал в...
З. Прилепин: Да, участвовал
С. Минаев: В Болотной, Сахарова - во всех?
З. Прилепин: Не во всех, я начал числа шестого на Триумфальной, либо на Чистых прудах - вот где-то там. я просто спустя день приехал в Москву и настроение у меня все испортилось на площади Революции, 10-ого числа, когда я и Эдуард Лимонов, мы через все блоги и твиттеры призывали людей не уходить на Болотную и не расходиться в прицнипе, и этого не случилось. Десятого числа, в 12:45, я дал комментарий на “Эхо Москвы”, я сказал, что революции не получилось и не получится - я оказался прав
С. Минаев: Знаешь, я все эти дни, я уже не раз об этом говорю, как попугай, я читал Лимонова
З. Прилепин: Ты про Проханова говорил
С. Минаев: Я Проханова тоже читал, но Лимонов оказался самым точным в прогнозах
З. Прилепин: Это так!
С. Минаев: И когда он призывал на площадь Революции, он сказал, что “если не здесь, то никогда”. Скажи, пожалуйста, вот если бы все пришли на площадь Революции, что ыб случилось? Что дальше? Вот они стоят, 80 тысяч. Стоит жиденькая цепочка ОМОНа, потом цепочка ОМОНа щетинится, потом подтягиваются Внутренние Войска, что потом.?
З. Прилепин: Все гораздо сложнее и, понимаешь, предсказать назад, равно как и предсказать вперед, в России дело неблагодарное и невозможное, но насколько язнаю, 10-ое число - это был день Икс, когда влатсь находилась в состоянии полной, или частичной, но серьезной дезориентации. У меня есть знакомые из разных кабинетов, они мне звонили и говорили, что в режиме, каждые 30 минут, проходит заседания кремлевские, околокремлевские, в кабинетах милицейских, властных - что делать, что предпринять - ничего совершенно не понятно. Ваш замечательный вчерашний гость по фамилии Якеменко привез 30 тысяч молодых “нашистов”, “молодогвардейцев” в Москву, на митинг вышло 1,5 тысячи человек, а остальные ушли шляться по Москве и вообще забыли, зачем их сюда привезли
С. Минаев: Ты знаешь, я вчера задал ему вопрос насчет создания “Наших” ив сех молодежных движений, ведь насколько я понимаю, спросил я его, все эти вещи были сделаны для того, чтобы противостоять “Оранжевой революции”, вот в этом сценарии, в вашем сценарии, “Оранжевая революция” пришла на площади 4-ого числа, где были вы-то? Вы же для этого готовились
З. Прилепин: А денег сколько они получали для этого! Мноооого денег было! смеется Нет, мне вообще казалось, что после всех этих событий их всех должны уволить за трудовую недееспособность, но их вот оставили и даже стали приподнимать, что крайне удивительно. Я еще раз повторяю, что 10-ого числа был час Икс, когда можно было многое отыграть. Отыграть, пусть не революцию, пусть не видоизменение сущетсвующего строя, но тогда были близки парламентские выборы. тогда было известно, что есть 1,5 - 2 тысячи нарушений, тогда можно было требовать, в режиме ближайшего времени, новых перевыборов парламента - это были реальные разумные требования, можно было чего-то добиваться и оппозиция имела 5-10-12 козырей, чтоыб с этим работать. Майдан - бескровный, честный, палатки, тушеночка, чаей в кипятильничках - надо было переводить в этот формат, а когда люди разошлись после Болотной по кабакам вокруг Красного Октября, я сидел..
С. Минаев: Знаешь, какие вывески были? “Приходите к нам погреться после митинга”
З. Прилепин: Я просто плакал, потому что такая эйфория, чего вы счастливы? Я сидел и у меня было ощущение такое, что “ну как вы не понимаете, что после этого ничего не будет?” и, главное, в тот же вечер или на следующий день сказали, что отмены выборов не будет, того не будет - сего не будет, политзаключенных не отпустят, то есть тут же стало понятно, что все проиграли!
С. Минаев: Знаешь, почему они счастливы были? Потому что большинство людей впервые увидели, что не одни, не в фейсбуке, а на улице
З. Прилепин: Для счастья - мало
С. Минаев: А что было бы логическим итогом?
З. Прилепин: Перевыборы парламента, потому что это нереволюционная, бескровная возможность устроить ту вертикальную мобильность, о которой мы так много говорим. Регистрация 5-7 или 12 организаций, которая на равных провах на телевидении учатсвует в предвыборной кампании, новые выборы парламента и все - начинается возникновение новой свежей крови во всей этой заскорузлой системе, во всем этом обмерзшем мамонте российской государственности - вот этого всего надо было добиваться. Сегодня уже поздно, сегодня этого уже не будет
С. Минаев: Дайте нам скайп, пожалуйста. Девочки, если вы хотите обсуждать наше интервью, я обращаюсь к сотрудникам Минаев Live, то выйдите отсюда и станьте вон туда, потому что вы мне очень сильно мешаете. Спасибо вам большое. Дайте скайп . Григорий, ты в прямом эфире
Григорий: Здравствуйте, Сергей, Захар. У меня вопрос к Захару: почему вы не приходили на Марш Миллионов и на лагерь Оккупай?
З. Прилепин: Спасибо, ну я уже, отчасти, пояснил свою позицию: я всей душой с Маршем Миллионов и с этой замечательной проходкой российских писателей по улицам Москвы, но мне стало совершенно очевидно, что если оппозиия не сделала, на мой взгляд, никаких выводов из происходящего, тоя готов какое-то время переждать, потому что я политкиой занимаюсь с 99-го года, в 91 гоуд я впервые был в Москве и искал эти колонны красно-коричневых негодяев - не нашел, ходил за демократами, смотрел на них с неприязнью, а так я занимаюсь политикой дет 15, мне совершенно очевидно, что вот это эйфорийное и сладостное ощущение, что мы сейчас все изменили и мы будем другими, и теперьбольше не повторится то, что с нами происходило - оно мне непонятно, потому что мне совершенно ясно, что теперь будет точно также, как было раньше, только еще хуже. в силу этого, я особого смысла участвовать в этих мероприятиях не вижу, потому что я понимаю, что они закончатся ничем, пока у людей тумблер не перещелкнет в голове, что вести себя нужно иначе, до этих пор ничего не будет
С. Минаев: А как ты считаешь, были шансы у Немцова, Рыжкова и Акунина договориться, например, с Лимоновым?
З. Прилепин: Шансы были, да
С. Минаев: А почему не договорились - испугались?
З. Прилепин: Что значит “не договорились”? Потому что в последнюю ночь, накуне 10 числа, не знаю уж, по чьей инициативе, людей на площадь Революции собиралось выходить десятки тысяч человек, их вывели на Болотную и, естественно, все люди, у всех сильнейший инстинкт самосохранения, они решили уйти с площади Революции на Болотную, потому что там точно не будут бить, потрому что тамв се нормально. Люди, которые во имя свободы, будущего, простите меня за потетику, боятся отсидеть какие-то нелепые 15 суток, они вот сделали другой выбор. О чем было договариваться, когда Лимонова, меня, людей, которые остались на пл. Революции, нас просто киданули, даже не посоветовавшись с нами. Мне никто не позвонил, Лимонову никто не позвонил, не сказали: “Ребят, может быть мы туда вот пойдем?” - они просто, по своей привычке, приватизировали протест
С. Минаев: Слушай, а где Удальцов был?
З. Прилепин: Удальцов и Навальный сидели на сутках, Навальный выступал за то, чтобы оставаться на пл. Революции, я не знаю по поводу Удальова, но скорее всего, он тоже. Либеральная общественность всех увела туда и, собственно, закончилось тем, чем закончилось. Дмитрий Орешкин, замечательный публицист, в кавычках, сказал, что: “Ребята, не надо нам ваших этих конармейских плясок с сабельками”...”Не нужно слетать с резьбы” - естьу него такая гениальная фраза
С. Минаев: Орешкин, ты имеешь в виду с бородой, политолог?
З. Прилепин: Да, вот теперь мы сидим на резьбе
С. Минаев: Ты знаешь, что самое интересное? Он же 6ого числа бросался на ОМОНовские цепи чуть ли не грудью
З. Прилепин: Да что ты?
С. Минаев: А я делал прямой эфир и мы этот кадр видели, потмо его куда-то хотели поволочь..
З. Прилепин: Ну дай Бог! Хороший человек, но теперь мы “на резьбе”, согласно его высказыванию
С. Минаев: Послушай, ну а ты действительно думал, что вот таким конгломератом, таким объединением можно было бы выиграть? Потому что Немов - откровенный политик, Лимонов - откровенный политик, признаемся сегодня, что мы союзники, а завтра что мы с тобой делаем?
З. Прилепин: Нет, ну знаете, это как-то случилось в Украине, где собрались вообще люди полярных взглядов и..
С. Минаев: А там был свой Лимонов?
З. Прилепин: Там были люди сходих взглядов, там были, если не Лимонов, то лимоновцы, там были люди правых взглядов, либеральных взглядов, каких угодно, русофильских, русофобских - каких угодно были люи взглядов. И там это сложилось, почему это не должно было сложиться у нас? Другой вопрос, что безусловно необходима какая-то одна серьезная партийная организация, я с Навальным еще на эту тему не говорил, но считаю, что должна быть создана партия правоконсервативного толка, не либерального, а именно правоконсервативного, которая сможет не дать растащить протест снова на разные площади, потмоу что каких-то людей можно подмазать, каких-то напугать - если есть партийная организация сильная, то она способна все это аккумулировать и удержать на плаву. То, что Лёша вовремя не создал свою партийную организацию - это, конечно, большой промах
С. Минаев: Слушай, а Навальный - он кто, по-твоему? Я с ним никогда не виделся, более того, он отказался прийти сюда ко мне для интервью. Я разное о нем слышал: одни гвоорят, что он образованный западноориентирный человек; другие говорят, что он фашист; третьи - что он националист, а четвертые считают, что он фанатик
З. Прилепин: Алексей Навальный - мой хороший знакомый и, надеюсь, товарищ, с которым мы в свое время работали по политической линии, человек, который до сих пор не вызывал во мне никаких сомнений в своей честности, последовательности и мужестве. По-моему, он совершенно вменяемый, нормальный русский человек и я не вижу никаких проблем, навешивают на него один - другой или 25-ый ярлык. Это одна из фигур, которая реально могла аккумулировать, при помощи своей харизмы, самые разнородные протесты
С. Минаев: Почему он не аккумулирвоал? Просто в какой-то момент он просто остался только в твиттере
З. Прилепин: Потому что никто не ожидал, что это все произойдет, я думаю, что и Навальный не ожидал, потому чтов России прогнозы - дело наблагодарное и никто не думал, что 100 тысяч человенк выйдет на улицу и Леша говорил, что “позже - позже, я сейчас не буду создавать свою партийную организацию” - вдруг выяснилось, что не надо позже, а иногда надо вот сейчас
С. Минаев: В итоге сегодня свою партийную организацию создал, например, Рыжков
З. Прилепин: Ну создал - дай Бог!
С. Минаев: Слушай, ты говорил о революции, ты писал о том, что, я не буду дословно цитировать, но близко к смыслу, что это единственная вещь, которая вносит свежую кровь. Ты веришь в сценарий того, что в России, вот ты сегодня в начале эфира сказал, что “либо она поднимется, либо опуститься, либо рассыпется” - у тебя в голове какой наиболее реальный сценарий?
З. Прилепин: Реальный сценарий, рациональный, что Россия имеет все шансы потерять свою географию и демографию, она имеет совершенные шансы исчезнуть как географическая и демографическая данность. Рассуждая в рамках нынесуществуующей стратегии и идеологии, стабильности, то совершенно очевидно, что через 15 лет в России будет жить на 15 миллионов человек меньше - это значит, что мы даже пограничников. с интервалом в 3 км, не сможем расставить по границам страны, уж не говоря про заводы и фабрики. Вот газовую и нефтяную трубу будет обслуживать какое-то количество людей и. собственно, всё - это самый реальный процесс. Совершенно очевидно, вот по последним событиям, происходящим в России, что власть не настроена на перезагрузку, власть не настроена на переформацию, власть настроена оставить все, как было при бабушке и при дедушке. Рационально я не вижу никаких шансов для того, чтобы Россия воспряла и восстала, но рациональные категории - они всегда Россию спасали: что-то происходило необъяснимое, в сочетании 25-и факторов, из которых мы не можем предсказать и 3, они сочетались и просиходило что-то чрезвычайное. Я считаю, что будущая Россия и революция - это синонимы
С. Минаев: Ты про революцию имеешь в виду вооруженный захват власти?
З. Прилепин: Я не имею в виду вооруженный захват власти, я имею в виду полное переформатирование власти и смена количественного и качественного состава управляющего класса в России, я думаю, что другие люди должны прийти к власти, потмоу что сегодня у власти находятся люди 55 - 65 лет, у которых 30 лет есть точно для того, чтобы ею управлять, они никакой вертикальной мобильности не позволят, они никаких политиков не допустят, кроме как на уровне “поди - принеси”, они будут сохранять только то, как оно есть, а как оно есть - меня не устраивает совершенно
С. Минаев: И эти же люди мирным путем отдадут тебе власть?
З. Прилепин: Я много на эту тему, Сереж, высказывался. Я с трудом себе представляю, что в России возможна гражданская война
С. Минаев: Ты знаешь, я разговаривал со своим пряителем по поводу гражданской войны и я ему сказал тезис, как мне кажетсмя, может быть, он ошибочный, я ему сказал: “Ты знаешь, вот по поводу митингов на Поклонной, я в твиттере тогда написал, что “Ребят, все, кто будет голосовать за Путина, все чиновники, все милиционеры - вы завтра выходите на Поклонную, вы же докажете, что никаких автобусов там не было, но вы же не вышли” и поэтому, когда гражданская война, а что, думцы будут сидеть в кустах?
З. Прилепин: Совершенно верно
С. Минаев: С автоматами?
З. Прилепин: Рублевка со своими поварами, что ли, будет устраивать партизанские отряды?
С. Минаев: Они партизанские отряды устроят в лесах Сардинии, за неделю до
З. Прилепин: смеется Совершенно верно, поэтому в России нет классов, нет помещиков, нет дворян, нет аристократии, нет классовых противоречий
С. Минаев: Слушай, а я утверждаю, что Россия - кастовая страна, здесь сложилась кастовая система
З. Прилепин: Кастовая - это не значит, что касты будут заниматься гражданской войной, Индия - тоже катстовая страна, но возможна ли там гражданская война? Нет
С. Минаев: Если там Кашмир, то нет, нельзя
З. Прилепин: Вот и все. В России не будет гражданской войны, никто ни с кем не будет воевать - это совершенный блеф. У нас вся властная финансовая элита афелированна на Запад, она настроена туда, атму них уже дома, дети учатся, налоги тоже там, гражданство тоже наполовину там, все там - ну кто? Есть одна только вещь - это милиция, ОМОн и прочие спецслужбы, которые, конечно, на каком-то этапе, какие-то первые два-три дня - они буду выполнять какие-то приказы власти, но мы помним по истории 17-ого года, что жандармерия первая разбежалась, это не те люди, которые будут до последней капли крови защищать нынесуществующий строй. Последний раз, когда я встретил своего знакомого ОМОНовца, я с ним в ОМОНе проработал 5 лет, он сказал: “Захар, когда будет революция? Так все заколебало!” - только матом сказал
С. Минаев: Можешь говорить матом, у нас нет цензуры. Ты знаешь, я про тебя, насчет вот ОМОНа, факт такой, если я правильно понял: ты ушел из ОМОНа в 99-ом году
З. Прилепин: Да
С. Минаев: А в НБП вступил в 97-ом
З. Прилепин: Я с Лимоновым познакомился в 97-ом гоуд, а в 99-омя подал заявление в партию, но это было совершенно невозможно, чтобы я был в ОМОНе
С. Минаев: Ну да, будучи ОМОНовцем..
З. Прилепин: Нет. я с Лимоновым познакомился в 97-ом году и. кстати, касательно предсказаний, я у Лимонова тогда спросил, когда будет революция и он сказал. чтов 99-ом году. Он оказался неправ, но в чем-то и прав, потмоу что именно в 99-ом году началась перезагрузка, стал появляться Путин, тогда действующая влатсь начала уже полностью рассыпаться, и вот тогда появился совершенно неожиданный человек, который стал правее всех правых, левее всех левых и он вот..
С. Минаев: А ты, кстати, поддерживал политику Путина в начале?
З. Прилепин: Нет, в 99-ом году, не помню, был тогда уже Путин прмеьером или..да, был тогда премьером, я находился как раз в Чечне, когда началась вторая чеченская война и вход в Чечню - как раз мы там находились..Тогда у меня было ощущение, что проиходит что-то совершенно неожиданное, необычное. не то, чтобы это связанно с фигурой Путина...
С. Минаев: Армия начала побеждать
З. Прилепин: Но в 2000-ом или в 2001-ои году Путин сдал 2 военные базы - в Лурдесе и в Камране - последние сотатки, что называется, советской военщины, советского милитаризм в мире и у меня тогда произошел какой-то надлом в душе и с тех пор он только усиливался. Я с 2001 года точно Путина не поддерживал, ничего о нем хорошего не говорил и, по большей части, даже не думал, потоум что понимаешь, знаешь, сколкьо у США военных баз? 600!
С. Минаев: Не знаю, но думаю, что много
З. Прилепин: 600! А у нас было две крупнейшие и то - мы их сдали и после этого мы хмурим брови, говорим, что у нас большая дубина, что мы всем все покажем - это смешно
С. Минаев: Ты знаешь, когда у меня паззл не сложился? У меня много паззлов не складывается, хотя я - человек лояльный к режиму, ты это знаешь, но у меня был гиперразрыв шаблонов, когда у меня был эфир на НТВ и Рогозин говорил, как опасно ПРО западное, что мы против этого ПРО, протви НАТО и так далее - и через два месяца я открываю новости, а там - база в Ульяновске. Я себе говорю: “Еб твою мать, да что же это такое!?”
З. Прилепин: смеется Ты знаешь, что особенно смешно? Тогда выпускали газету, она называлась “Не дай Бог” и атм на последней странице...
С. Минаев: Да,я помню
З. Прилепин: Была такая картинка, что приходят НАТОвцы, насилуют русских девушек и вот те же самые люди, которые выпускали газету “Не дай Бог” и пугали НАТО, они тут же после выборов открыли натовскую базу в Ульяновске - это совершенно чудесно. Возникает толко один вопрос - кто, все таки, тогда договорился с Госдепом во время всей этой Болотной и прочей истории? Кто говорил с Госдепом? Оппозиция или люди из других кабинетов, которые говорили: “Ребят, дайте мы все разрулим, а потом мы вам что-нибудь представим”?
С. Минаев: Ты знаешь, это к моему вечному спору о том, что есть Запад, там же номрально живут и я не далее, как сегодня, или вчера, читал в твиттере о том, что, значит, Запад отреагировал на аресты, ОБСЕ отреагировало или кто-то там еще, на аресты Навального и Удальцова - у меня глубочайшее убеждение, что Западу ровно наплевать, что здесь происходит, чем здесь больше нефти, чем здесь больше ресурсов - вы правьте, как хотите. Никто не пойдет защищать чужую демократию
З. Прилепин: Примерно так, но чуть сложнее. Я думаю, что Запад и, в первую очередь, конечно, США и, отчасти, Англия - они пытаются играть сразу на нескольких шазматных досках, не потому, что они так поддерживают оппозицию, да плевать они на нее хотели, а потому, что оппозиция - это одна из возможностей иметь лишний козырь, но из оппозиции с ними никто не может иметь никаких контактов, я думаю, что никаких траншей там не получали, но, тем не менее, попытка показать, что мы, мол, поддерживаем эту оппозицию - это лишняя возможность иметь дипломатические отношения с Кремлем - “Ребята, сделайте все, как мы просим, иначе мы вон тех вот поддержим”
С. Минаев: Ты знаешь, я, на самом деле, насчет грантов не получали - я с тобой поспорю, я даже доказывать ничего не буду..
З. Прилепин: Ну, я не получал
С. Минаев: Ты не получал безусловно. Вот если мне назовут еще три - четыре фамилии.. Знаешь, почему? Потому что знаешь, как некоторые наши правозащитники, тогда они ходили в амеркианские посольства при Совке, выпивали там, еще что-то - все равно все туда что-то подкидывали. Я уверен, что они продают какие-то идеи - это просто в системе заложено. Я не буду говорить тебе про всех, потому что я не имею фактов
З. Прилепин: Секунду! Возможно, так оно и есть, но, понимаешь, те же самые люди тоже иногда ходят в кремлевские кабинеты и тоже что--то там просиходит: кто-там их напоил, кто-то им дал немножко..
С. Минаев: Причем, одни и те же люди
З. Прилепин: Одни и те же! Поэтому не надо пугать Госдепом, можно и Кремлем, с тем же успехом, пугать
С. Минаев: Мне когда рассказывали о том, как с оппозицией бороться, я говорю: “Сфотографируйте трех человек на фоне того, как они из администрации президента выходят и не надо Госдепов никаких”. Дайте скайп. Ростислав, ты в прямом эфире
Ростислав: Здравствуйте, Захар. У меня вопрос такой, скорее философский: вот я, как представитель молодого поколения, хочу спросить, что важнее всего для нашего поколения, которое оказалось на таком историческом распутье, в не самый лучший, для нашей страны, момент и где тот ориентир, тот вектор, который рас выведет из этой апатии? В какую сторону должна пойти молодежь, ведь я допускаю мысль, что мое поколение должно нанести главный удар и, возможно, на нас возложена та миссия, которой мы еще не понимаем
С. Минаев: А какого ты года рождения?
Ростислав: 89-ого
С. Минаев: Спасибо
З. Прилепин: Слушайте, я не готов и не хочу выступать тут в роли такого пророка и учителя жизни, говорить, что “Вот, ребята, нужно заниматься вот этим, надо ходить туда и вот это вот сделать” - я думаю, что. в первую очередь, в России надо менять вот эту вот, модное словечко, нужно менять тренды, фразы “я ничего никому не должен” или “пора валить”, или “Рашка заколебала” - это должно стать признаком дурного тона, скотства и ублюдства человеческого. Вот если молодые люди...
С. Минаев: “Валить из сраной Рашки” - это любимая фраза тех людей из фейсбук комьюнити, которое, собственно говоря, и было на Болотной площади
З. Прилепин: Вот этих людей надо бить железной линейкой по губам. Для начала нужно менять слвоарный запас и вот эти важные базовые понятия, как “почва”, “кровь”, “Родина” и “честь” - они должны перестать быть предметом усмешек и ухмылок. а должны снова стать нормальными базовыми понятиями
С. Минаев: Какие слова еще раз скажи?
З. Прилепин: Родина, почва, кровь, честь
С. Минаев: Вот смотри, по поводу почвы, есть избитое выражение - “защищать свой дом”... Когда показывают людей и я понимаю, что это третий класс, что у него съемная квартира, кредитная машина, ему вообще терять нечего, ему наплевать - тем самые офисные менеджеры. По поводу крови и чести - в 91-ом году я так отчаянно верил Ельцину, прям вот реально верил. Я помню, что когда эти три парня несчастных погибли, во время августовских событий, они прям героями были и наш молодняк говорил, что “Да! Да! Да!”. Мы с тобой одногодки и я думаю, что примерно также все понимал
З. Прилепин: Нет, я думал противоположное, но, тем не менее..
С. Минаев: Крушились коммунисты
З. Прилепин: Я понимал, что это огромный исторический процесс
С. Минаев: И потом как-то быстро все раз - и все скурвилось, потом в 93-ем тот же ельцин, те же танки, толко парламент другой, потом опять - это русская природа или что это такое?
З. Прилепин: Это признак живой нации! Вот я ничего обескураживающего в этой истории не вижу, потому что - да. мы с тобой выросли в Советском Союзе и можем иметь разные воспоминания, да, это была сложная и, во многом, ханженская страна. У меня было ощущение большой страны, которая держит надо мной суровые, но теплые ладони, а сегодня у меня нет ощущения своей страны совершенно, я живу в хаосе, я живу без ощущения своей страны, без ощущения того, что люди, которые мною управляют, они связывают свою судьбу с этой страной на века - ощущения большой страны нету, и у моих детей тоже
С. Минаев: А ты поменял бы нынешний режим на коммунистов?
З. Прилепин: Да
С. Минаев: Сейчас?
З. Прилепин: Да, безусловно, я поменял бы на коммунистов. Я понимаю, что коммунизм - это, во многом. если не зло, то, во многом, пагуба, но при коммунистах люди не исчезали по миллиону человек в год. Не надо мне вечно пропахивать мозг 37-ым годом, я вырос не в 37-ом, я родился в 75-ом году. Начиная с 46 года никогда в России смертность не превышала рождаемость, пусть будут коммунисты, пусть будет кто угодно, лишь бы в России оставалась ее география и ее люди - кто угодно! Либералы? Ради Бога, приходите! Но так получилось, что либеральная идеология в России не справляется с этой задачей. Знаете, есть такая замечательная либеральная отмазка на все времена: не надо больше коммунизма, мы знаем, чем это заканчивалось
С. Минаев: А чем все это заканчивалось?
З. Прилепин: Закончилось 91-ым годом! А чем всегда заканчивалась либеральная история в России? Революция февраля 17 года закончилась через два месяца полным развалом России
С. Минаев: А в 91-ом году расшатыванием, разламыванием...
З. Прилепин: И вот и все! Если 70 лет продержалась левая идея, то ваша вообще нисколько не держится, она прям в руках рассыпается
С. Минаев: Знаешь, я тебя сейчас слушай..я себя позавчера поймал себя на мысли, что то ли я старею, то ли становлюсь дремучим совком, потому что я раньше был прям такой рок - н - ролл, джинсы, Запад, рыночная экономика - а сейчас я понимаю, что в Совке было, в общем, неплохо
З. Прилепин: Надо было добавить: рок - н - ролл, джинсы
С. Минаев: Макдональдс
З. Прилепин: И стринги - и всё!
С. Минаев: Нет, ну ты понимаешь, что единственные режимы, которые чего-то добивались, это режимы, если не тоталитарные, то гиперавторитарные
З. Прилепин: Ну, понимаешь, еще не пришло время осмыслять разнородность советского строя, там были какие-то вещи, которые мы сегодня, в смысле демократизации, даже представить не можем
С. Минаев: Национальный вопрос, как минимум, был решен точно
З. Прилепин: Там течения какие-то внутрилитературные и культурные были гораздо более сложносочиненными; какие-то вещи происходили, какие-то борения, о которых мы сегодня даже не мечтаем. Сегодня произошло полное опущение планки
С. Минаев: Мне мой редактор, наш ровесник, говорит в ухо, что не очень, в общем. Петр Васильевич, а что ты имеешь в виду, что национальный вопрос был не решен? Бытовой национализм был очень сильным - я его, честно говоря, не чувствую
З. Прилепин: Ну, бытовой национализм - он есть везде. Вы знаете, президент Обама выступал В США, он сказал, что в Америке есть люди, которые верят только в Библию и в ружье - что он имел в виду? Он имел в виду белых амеркианцев...
С. Минаев: White trash
З. Прилепин: Которые хотят уничтожить всю черную Америку. Там не решен этот вопрос - где он, в конце концов, решен?
С. Минаев: Нигде - в Париже не решен, в Лондоне не решен
З. Прилепин: Так, как он был решен в советском Союзе - он так нигде не был решен, у нас толкьо в одном Приволжском округе 120 национальностей. Я не помню ни одного погрома, ни одной войны гражданской, Россия всегда была хранителем огромных евразийских пространств, где живут десятки, сотни национальностей. Совесткий Союз справился с этой задчей так, как никто не справился никогда, просто это была высшая точка развития многоконфессионального государства
С. Минаев: Ты знаешь, я тут со своим приятелем, с другом - армянином, разговаривал, хороший парень очень, и мы вот говорили про то, что будет и я сказал, ты знаешь, я, все таки, тоеж иногда бываю рабом штампов, и я ему ляпнул: “Ну мне кажется, что страну таким образом и просрем”, он говорит: “А что ты имеешь в виду?”, я ему, практически то же самое сказал. что сейчас население сократится, ыт не сможешь держать военные гарнизоны, а там дальше ты либо что-то продашь китайцам, либо они сами возьмут; Калининград отскочет, Чечня отскочет, дальше-дальше-дальше - и мы превратимся в несколкьо маленьких стран. Он говорит: “Ну послушай, а тебе-то чего, ты-то как себя воспринимаешь?”, говорю: “Ну я привык, что я живу в большой стране”, “А чего тебе с этой страны?” - и я так сижу, вроде раскрыл рот, а потом говорю: “Ладно, давай выпьем и сменим тему”, я не нашелся, что ему ответить. Я понял, что мне это важно, а объяснить не могу никак
З. Прилепин: Потеряно очень сложное, априорно присущее чувство, судя по всему, оно было присуще априори русскому человеку, что он - житель этих пространств, что-то заставляло русского человека идти в Сибирь, открывать мыс Дежнева, идти на Камчаткут - самый главный еще прикол, что они потом пошли и в Аляску, это был XIX век. Тогда не было еще США в том виде, не было Канады - просто не было мобильных телефонов, электронной связи, могли пойти Канаду еще захватить, Америку, дойти до Кубы - уже тогда могли бы дойти, потому что экспансия была просто неостановимая
С. Минаев: У нации была энергия
З. Прилепин: У нации была энергия, но почему в течение тысячи лет наши деды и прадеды считали, что они чего-то здесь кому-то должны и у них сть для этого возможности, а теперь выросли мы, такие венцы творения, и решили, что мы ничего никому не должны? Нафик нам эта Россия?
С. Минаев: Послушай, ну первые 15 лет после 90-го года - все, что было, было говном
З. Прилепин: Ну это малый срок! Ну Россия...
С. Минаев: Ну за 15 лет сколько поколений выросло!
З. Прилепин: Да фигня все это! Мало ли, что были 15 лет, что в XVII веке, что при Иване Грозном были 15 лет - Россия, она не только сейчас была, она едина во всех временах. Вот Россию надо воспринимать как единую цельность во всех временах. У тебя же жена не та, с которой ты поругался 15 минут назад - это какая-то другая жена, или мать не та, которая тебя сейчас обидела, или отец - это то, что ты знаешь, что это - данность, что это человек, давший тебе кровь или продливший твою кровь. Вот Россия - это и есть это самое, с Россией, как с матерью, нельзя разводиться - это смешно! Почему мы берем на себя смелость говорить, что мы тут больше ничего никому не должны? Есть целый свод великой классической русской литературы - XIX век - там ни один человек, ни одна тварь, кроме Смердякова, никогда бы не сказал, что я здесь ничего никому не должен - никто не сказал бы никогда! А мы сейчас это говорим, как правило хорошего тона
С. Минаев: А ты можешь мне назвать лет 10 хотя бы или 50, 100, как тебе больше нравится, периода исторического в истории нашей страны, когда обычный среднестатистический человек жил хорошо? Не когда он был доволен, ты понимаешь, что хорошо и доволен - это разные определения
З. Прилепин: Ну, как правило, это чувство ретроспективное и ностальгическое, потому что есть очень много людей, который гвоорят, что “я понимаю, что когда я жид в 81 или в 76 году..
С. Минаев: Потому что мне было 27 лет
З. Прилепин: Не потому что! Кому-то было 47, а кому-то было и чуть больше, чуть меньше, а кому-то было 6 лет, а кому-то 60 и они до сих пор живы, слава Богу, и ощущение, что ыт потерял вот то ощущение стабильности, о которой нынче говорят, ощщение большой страны, большого пространства.. Вот у меня пацаны были молодые ОМОНовцы, моего поколения, у меня был командир отделения, они говорили. что в Соетском Союзе они были левые, как и многие, они брали палатки и ездили по всему этому пространству России, нигде не боялись: Алтай, Владивосток, Кавказ, просыпались - засыпали, вот они потеряли ощущение огромной страны, по которой можно передвигаться. То же самое в культуре произошло: мы потеряли ощущение империи. Я думаю, что ретроспективно многие люди ностальгируют по тому времени, потому что оно самое близкое - о других временах я не могу говорить
С. Минаев: Слушай, а если бы ты был командиром ОМОНа сейчас и ты бы стоял на любой из площадей, Болотной или Триумфальной, ты бы что делал?
З. Прилепин: Сергей, ужасный вопрос и очень сложный, потому что я - человек государев
С. Минаев: Ты присягу давал
З. Прилепин: Кончено, я давал присягу, но я сделал бы все, чтобы объяснить ребятам своего отделения, что вести себя по-скотски не нужно и, в данном случае, я уже никого не хочу подставить, но когда мне, в свое время, Лимонов говорил, что будет революция в 99 году, я с парнями какие-то разговоры на эту тему производил
С. Минаев: То есть ты вел подрывную деятельность улыбается
З. Прилепин: Я вел подрывную деятельнсоть и многие пацаны говорили, что если будет какая-то замута, мы реально пришьем этих скотов первыми
С. Минаев: А дальше то что? вот пришьем мы скотов - ты думал об этом? Я не спрашиваю у тебя сейчас “А воту вас не было программы!”
З. Прилепин: Давайте сейчас возьмем программу “Единой России” и воплотим ее в жизнь
С. Минаев: Послушай, я вчера сказал об этом Якеменко и он сказал, что единственный смыслом “ЕР” был Путин, а когда он сказал, что он независимый политик, то “ЕР” сделал вот тау - пуууф имитация звука сдувающегося шарика, потому что смысл ушел
З. Прилепин: Ну, пустота эта фактурная, если говорить о программе и стратегии любой парти, хоть “ЕР”, хоть “ЛДПР”, хоть “КПРФ” - они замечательные, чудесные программы! у нас все программы, у нас то, что НБП писала в 96 - 99 году то, что считалось дикостью - сейчас считается трендом, все это говорят, поддержка отечественного производителя и т.д. и т.п.
С. Минаев: Ну ты знаешь, это азбучные истины
З. Прилепин: Россия - это страна, которая нуждается в воплощении азбучных истин, потому что они не воплощаются, потому что у нас в России есть колоссальные проблемы, полное отделение риторики от практики, все, что у нас производится не имеет никакого отношения к тому, что у нас делается
С. Минаев: А люди в России хорошие7
З. Прилепин: Люди в России хорошие. еще не вымерли, еще остались хорошие люди
С. Минаев: А почему наверх только плохие попадают?
З. Прилепин: Отрицательная генерация потому что, иным там не место, потому что
С. Минаев: А когда те хорошие, которые еще не стали иными, попадают вовласть - они сразу перерождаются или есть такие, которые до конца?
З Прилепин: Есть государственные задачи, которым даже дурные люди вынуждены соответствовать
С. Минаев: Это когда политик с историей говорил, а не с бенефициаром в Люксембурге, понимаешь, это разные вещи. Я не видел просто пока политиков, которые говорят с историей одновременно
З Прилепин: Потому что система построена по другим принципам, если мы понимаем, что пилится на этом уровне, на этом уровне и на этом уровне- значит, уровень должен где-то заканчиваться или он нигде не заканчивается - это система, которая работает определенным образом. Почему в России есть коррупция, например, не потому, что, как мне искренне кажется, не потому, что в России ее не могут победить, а потому, что коррупция, для нынешней власти, одна из возмонжостей сохранить Россию как таковую, потому что нужно сохранить Кавказ, нужно сохранить Сибирь, если людей невозможно замотивировать никакими другими способами, ни запугать, ни заманить великой идеей - они разрешают им немного воровать, чтобы они чувствовали лояльность к власти
С. Минаев: А почему коррупцией надо зарабатывать-то? Это же синонимы! Воровство и коррупция, и зарабатывание денег
З Прилепин: Зарабатывать в России,при нынешней экономической системе, нерентально и неэффективно. Эффективно продавать газ, нефть, пилить лес
С. Минаев: А при Борисе Николаевиче было по-другому?
З Прилепин: Кто сказал, что по-другому? При Борисе Николаевиче все было совершенно иначе, там просто шло осыпание всей этой системы, потом оно все, в связи с возросшими ценами на нефть, прекратилось, у нас пояивлось лишнее бабло, которое можно скидывать населению, чтобы оно не бузило, но, тем не менее, вкладывать деньги в стратегии, в технологии, в автопром и куда угодно - невыгодно и неэффективно, потому что это лишнее бабло, которое через 15 - 20 или 30 - 50 лет вернется, а, может быть, и нет. Люди в России не мыслят такими категориями, нынешняя власть не мыслит такими категориями, они мыслят сегодняшними реальными категориями: сегодня, завтра, вчера...Вот сегодня отдам - и вернется, поэтому “нафик это надо”
С. Минаев: А у тебя есть уверенность, что те, с кем ты был на революции...
З Прилепин: Да, есть
С. Минаев: Они другие?
З Прилепин: Члены запрещенно радикальной партии национал - большевистской партии, 120 человек, которые, в общей сложности, отсидели 170 лет в тюрьме
С. Минаев: Я исключаю НБП, про НБП я согласен с тобой сразу,я про других
З Прилепин: Ну так есть и другие люди
С. Минаев: Борис Ефимович Немцов
З Прилепин: Да причем здесь Немцов, на нем что, свет клином сошелся? Я гвоорю о людях молодых, людях от 25 до 45 лет - эти люди, которое родились при Совестском Союзе, вырастали в перестройку, набрали веса, силы и ума в 90-ых, люди, которые пережили все генерации - они не советские, они не антисоветские, они чужды всех этих идеологий, либеральные - не либеральные - им пофигу, совершенно! У многих из них есть представление, что они хотят жить в стране под названием Россия - и всё, они садятся на сутки, они садятся в тюрьмы...Они могли бы встроиться в эту систему на отличных основаниях, потому что, вот я открою один очень страшный секрет, очень многие мои знакомый крайне либеральных взглядов, отдельные даже и левых взглядов, они участвовали, сейчас не участвуют уже, на первейших ролях по всех PR - технологиях, во всех PR - компаниях, потому что они креативные, бодрые, сильные
С. Минаев: Это люди с мозгами
З Прилепин: Их везде всегда тянут, да. Для тебя, наверное, не секрет. что большинство креативщиков, которые ненавидят власть, как таковую, работают везде..
С. Минаев: Вообще не секрет! Ты знаешь, я писал об этом писал, что они вечером в ЖЖ пишут одна, а утром, за тех, кто в администрации, пишут другое и сами себя троллят. Дайте скайп нам, пожалуйста. Илья, ты в прямом эфире
Илья: Вечер добрый, Сергей, Захар! Я категорически вас приветствую, у меня к вам такой вопрос: вот как бывший сотрудник отряда милиции особой нежности, что вы думаете и как прокомментируете разгон Чистых Прудов и их работу 6 мая?
З. Прилепин: Ну вот что я могу комментировать? Все это неприятно, все это дурно, люди, которые совершают данные деяния искренне, я желаю им вправить мозги, а люди, которые там находятся по долгу службы, я им сопереживаю, потому что я сам мог попасть в такую же ситуацию. В 90-ых годах, когда я работал в ОМОНе, мне приходилось сдерживать цепи возмущенных рабочих, которые бедовали в полуразрушенных заводах, обонкроченных предприятиях - это все было, это прошло через меня, я все это понимаю. Одна замечательная женщина, моя знакомая, сказала, что она сначала наблюдала все этими цепями ОМОНа, которые всем этим занимаются, они вызвалиу нее кромешный тотальный ужас, потом, гвоорит, она шла по набережной, там все эти ОМОНовцы сидят, сняли эти шлемы свои, костюмы и там, говорит, простые русские лица, глубоко несчастные, сидят эти лица с потом и нет у них никакой на лицах бровады. что “сейчас мы их всех порвем на части”, у них мука тоже, я им, тем людям, которые там не зверствовали, я им сопереживаю, я понимаю, что это ужасный момент - вот что делать? У них дети, жены
С. Минаев: А что можно было сделать, когда в него летели бутылки? Я понимаю, состояние ража просто, да? Сначала ты отмахнулся, потом ты кому-то ответил, а потом пошел - это не так?
З. Прилепин: Это - история, ребята, тут происходят многие сложные вещи, в оперделенный момент нужно делать какой-то выбор. Я понимаю, что это страшно, но вот это - Россия, это ее история и от этого никуда не деться. Как говорил замечательный писатель Леонид Леонов: “От истории можно сбежать только в могилу”, поэтому придется с ней иметь дело
С. Минаев: У тебя есть какой-то прогноз на ближайшие два года?
З Прилепин: Все будет точно так же, только хуже
С. Минаев: Что именно?
З Прилепин: Я думаю, что это ощущение эйфории, что мы больше не станем другими, что Россия видоизменилась и ей не быть прежней - оно, конечно, постепенно рассосется на какое-то время, потому что мы поним прекрано 93-ий, 94-ый..Мы с тобой помним, когда сто - двести тысяч человек ходили по улицам и казалось, что сейчас все снесут
С. Минаев: В 93-ем вообще некоторые были вооружены
З Прилепин: А в 96-ом на митинг собрать 3 тысячи человек уже было просто чудом
С. Минаев: А почему, они задавлены были?
З Прилепин: Я не знаю, что-то такое меняется в воздухе, потому что люди - это тоже природа, революция - это тоже природа, иногда бывает извержение вулкана. а иногда и не бывает
С. Минаев: То есть все это рассосется?
З Прилепин: Я думаю, рационально рассуждая, что да, но когда это возникнет - опять же, нкито не может предсказать, это может возникнуть в момент финанскового кризиса, а может возникнуть в момент, когда вообще все стабильно, это может возникнуть, когда чтото утонуло или взорвалось, а может возникнуть вообще, когда ничего не произошло - есть 227 разных факторов, мы их них не знаем и трех, но то, что это должно возникнуть, я на это уповаю, к сожалению, иначе это будет медленная, неуклонная деградация, точка будет пройдена окончательно и мы потом уже. что бы с нами не произошло, какие бы фоаги мы ни подняли, мы обратно уже все это не соберем, не склеим эту развалившуюся мозайку русской цивилизации
С. Минаев: Давай сменим тему, потому что у меня есть еще одна история, которая мне важна, как отцу: ты, довольно давно, уехал в деревеню
З Прилепин: Ну, я стараюсь проводить там большую часть времени
С. Минаев: Когда ты съехал?
З Прилепин: Я начал строить дом 4 года назад - это даже одновременно ...
С. Минаев: Почему? Ты в Нижнем жил тогда или в Москве?
З Прилепин: В Нижнем, я в Москве не жил никогда, то есть я ночую, периодически, у друзей или в гостиницах, но я никогда не жил в Москве. Ну, я...не знаю, я сам рос в деревне, я деревенский ребенок из Рязанско - Липецкого крестьянского рода и мне там наиболее адекватно, мало того, там нет интернета, нет мобильной связи
С. Минаев: То есть ты отрезан там? У тебя телевизора там тоже нет?
З Прилепин: Телевидения нет, интернета нет - ничего там нет и мне настолько хорошо, что невозможно представить, мало того, ощущение, что мы что-то теряем - оно абсолютно ложное, потому что сидение в соцсетях. отслеживание новостей - все это чушь собачья и хоть 3 недели ни за чем не слеж, приезжаю и вижу, что все то же самое
С. Минаев: А как ты в блог пишешь, как колонки сдаешь?
З Прилепин: Я колонки многие пишу там, ничего не меняется, их хоть через полгода сдай - все будет то же самое, ничего не изменится
С. Минаев: смеется
З Прилепин: Поэтоум это не проблема. То же самое с блогом - часть каких-то записей, ссылки на мои статьи, которые не я пишу
С. Минаев: То есть тебе комфортно?
З. Прилепин: Мне идеально
С. Минаев: А вот что делают дети? У тебя же четверо детей
З. Прилепин: У меня четверо детей, у меня, слава Богу, до недавних пор у меня была возможность старшего сына, он стоумовый пацан, забирать из школы, я на полгода его забирал, потом привозил опять
С. Минаев: Подожди, а куда они..где они учатся?
З. Прилепин: Ну вот я как раз говорю
С. Минаев: А, извини
З Прилепин: Он приезжал потом в школу, сдавал экстерном экзамены. остальные у меня дошкольники: 7, 6 и 9 месяцев остальным трем детям, они прекрасно общаются друг с другом, у нас собака, 3 кошки, мама, папа, огромная библиотека, огромная видеотека, то есть телевизора нет, но есть все фильмы, которые нужно посмотреть и понять - я думаю, что они ничего не потеряли, по крайней мере, когда они возвращаются в мир, они абсолютно адаптированы
С. Минаев: А ты где их будешь учить? Дома или в школе?
З Прилепин: Я думаю, что будет половинчатое состояние, потому что они пойдут в нормальную городскую школу, мы проживем полгода или 7 месяцев в городе, потом я их заберу на 2 месяца, потом, через 3 года. я уже смогу их забрать на полгода, а через 4 года я смогу забирать их на год, потому что какие-то вещи я и жена можем преподать, а учителя мы всегда можем привести, который догонит по знаниям
С. Минаев: А ты не боишься их вот так отрывать от социума?
З Прилепин: Да нормально все, я ничего не боюсь, совершенно, потому что...
С. Минаев: Потому что дома для них суперкомфортная среда
З Прилепин: Нет, ну они приезжают в город, они живут по полгода в городе, занимаются боксом, вольной борьбой, чем угодно. Сын потребовал себе, попросил, что у них в школе у всех мобильнвй телефон с интернетом - я ему купил, он 1,5 месяца походл - попонтовал, он такой, самый большой, потом положил - он пылью покрывается, он говорит: “Мне неинтересно”
С. Минаев: А с кем они дружат?
З. Прилепин: С одноклассниками, в деревне они дружат друг с другом либо приезжают дачники с детьми, они с ними там общаются. Их 4 человека - им нормально тамв том смысле, никаких проблем нет. Я тебе еще раз говорю, я же их не в лесу держу, они приезжают и я понимаю, что с адаптацией у них все в порядке, они в чем угодно тут же участвуют, возможность, как раз, ребенка вырвать из этой среды, из этого заколдованного круга, в котором мы, взрослые, находимся, это самая важная вещь для ребенка, потому что он привыкает к тому, что есть текст, есть тактильное ощущение родителей, есть воздух. есть пространство, есть время подумать, есть не только телевизор и не только интернет - мы напрасно думаем, что это социализация
С. Минаев: Это не социализация
З. Прилепин: Это деградация, это, как раз, те вещи, отк оторых детей нужно избавить. поэтому я их перемещаю из одной среды в другую
С. Минаев: Я знаешь, почему это не социализация, потому что вот был Livejournal - пиши. сколько хочешь, большой текст, потом вояился facebook - там уже поменьше стли писать. а сейчас twitter и 140 знаком, то есть, ты понимаешь, мы просто съебемся до смс скоро. а сейчас появились сети, где просто картинки постить можно
З. Прилепин: Люди параррельно все это делают, но, как правило, самые известные ливджурналисты имеют и facebook и twitter - да все нормально, никакой проблемы нет, проблема есть в том, что это у нас вместо жизни становится, понимаешь? Ты наверняка меня понимаешь, что лучшая возможность не работать - это написать пост в фейсбуке, а потом считать, сколко людей тебя лайкнуло
С. Минаев: А потом выйти на следующий уровень и стать хипстером. Дайте скайп, пожалуйста. Дмитрий, ты в прямом эфире
Дмитрий: Да, здравствуйте, слышно меня?
С. Минаев: Да, конечно
Дмитрий: Сергей, Зачар, добрый вечер. Сергей, спасибо вам за вчерашнего “человека будущего”, я давно так не смеялся
С. Минаев: Пожалуйста вам, от всей души
Дмитрий: Я бы хотел такой творческий вопрос задать Захару: я бы на презентации книги Лимонова в Сарах, где он сказал, что написание романа - это самый простой литературный жанр, то есть это как школьной сочинение, только расширенное, вы согласны с этим мнением? И второй вопрос: вы были сегодня у Урганта, у Урганта любимый писатель - Сергей Довлатов, я бы хотел узнать, как вы относитесь к творчеству Довлатова. Спасибо
З. Прилепин: Спасибо, что вы нас вывели, наконец, из заколдованного круга Болотной, площади Революции, оппозиции и Владимира Путина, я сейчас немножко поговорю про литературу: дело в том, что я Лимонова, безусловно, воспринимаю как своего учителя, как человека, который повлиял на меня фактически, во многом, как отец, как человека, от которогозависело, во многом, мое миропонимание, он сформировал его. То, что Лимонов говорит о литературе, не хочу обидеть Эдуарда Вениаминовича, но это, знаете, показательно для людей серьезного возраста, потому что и Пастернак в зрелом возрасте и ряд крупнейших литераторов русской и мировой литературы - они говорили: “Зачем новые стихи, зачем новые романы? Если я уже все написал” - это подразумевалось, потому что, ну не надо! Лимонов - совершенно замечательный гениальный писатель! Он написал 12 или 13..
С. Минаев: А для тебя Лимонов вообще с чего начался?
З. Прилепин: С “Это я, Эдичка”, который я прочитал лет в 17, мне просто взорвало крышу совершенно. Лимонов - замечательный писатель, если бы у Лимонова не было “Это я, Эдичка” и “Дневника неудачника”, то Лимонов не был бы Лимоновым. Если Лимонов говорит, что больше не нужно писать романов, потому что это устарелый жанр - ну, это для меня, как минимум, забавно, потому что Лимонов пишет стихи, например, и издает по сборнику стихов каждый год. Если Лимонов говорит, что гораздо лучше документальную хронику запускать, чем писать романы или снимать фильмы, то это забавно! Тогда ты не пиши стихи тогда, Эдуард Вениаминович, а напиши или сними себя и на твиттер отправь, говори про жизнь или покажи, как ты ходишь на митинг. Это вообще не довод, потому что литература, роман, стих - это привнесение лишнего штриха к мировой гармонии, это совершенно другое занятие, это ни коим образом не стыкуется с документалистикой или с Рифеншталь - это разные вещи. Довженко делал одно - Рифеншталь другое - это разные занятия, их не надо ни коим образом сравнивать, вот и все
С. Минаев: Я помню, для меня Лимонов начался с книги “Палач”, у меня ее нашла бабушка и вот человек из интеллигентной московской среды, она сказала: “Что ты читаешь? Это вещь неприличная!”, прошло 10 лет - он стал классиком
З. Прилепин: Знаешь, он даже во сногом стал классиком для людей...даже не классиком. а вот. это очень важный момент - неспособность в России енить свои системные и внесистемные фигуры, потому что в России очень многие воспринимают Лимонова, как маргинала, дикаря или сумасшедшего старика
С. Минаев: Ну его медийка загнала в эти рамки
З. Прилепин: На Западе вышла книга с биографией Лимонова - 23 страны купили права! Во Франции это бестселлер, я вот сейчас уезжал из Парижа, а там стоит Кинг и книга о Лимонове, даже Саркози, бывший президент, упоминал в своей речи Лимонова, потому что на место Миссимо умершего, на место Че Геварры, на место Буковски поставить им нечего! У них нет внесистемных героев своих - они истребились. Россия могла бы использовать Лимонова и Проханова в ранге совершенно инфантирибле - русских дикарей, а мы - нафик нам надо, мы их лучше затопчем, втопчем в грязь - зачем они. А Довлатова я люблю
С. Минаев:Тут простая история очень, я так понимаю: медия же ищет клетки для каждого героя, ты у нас будешь попсой, ты будешь Михайловым, ты будешь маргиналом. а если человек начинает как-то раздвигать эти вещи, то его сразу начинают втаптывать
З. Прилепин: Да ну еще понимаешь, очень многих раздражает...Просто Лимонов - прозорливый человек, он некоторые вещи угадывал настолько, будто он перемещался из времени во время, он говорил очень точные вещи. Вот сейчас Лимонов предсказал то, что будет после пл. Революции - все сбылось, от этого стали больше любить и больше ненавидеть, эти люди, которые...
С. Минаев: Ты назвал его наставником своим, а ты понимаешь, во имя чего все это было? Вот он был в Советском Союзе - он боролся с овковой ситемой..
З. Прилепин: Неправда! Никогда он не боролся с совковой системой, почитайте стихи Лимонова в советское время - “Ода армии”, “Ода красной армии”
С. Минаев: А почему он уехал?
З. Прилепин: Потому что не давали печатать стихи, потому что была неповоротливая, нелепая система, дали бы ему печатать - остался бы Лимонов в России, стал бы замечательным детским поэтом, потом взрослым
С. Минаев: Америка его тоже не устроила?
З. Прилепин: Америка его тоже не устроила, Франция, на какой-то момент, устраивала
С. Минаев: Потом она его тоже перестала устраивать
З. Прилепин: Он - русский человек, его Россия устраивает и он хочет жить в России, Лимонов не антисистемный человек, это не так. Лимонов прекрасно существовал в составе Советского Союза, работал - ему не удавалось печатать свои стихи, ео фактически выдавили из страны, потому что он общался с элитой, с красивыми женщинами и итальянскими дипломатами, ему сказали: “Лимонов, либо стучи, либо уезжай” он сказал: “Пошли в жопу!” и уехал туда. Его практически выдавили
С. Минаев: Сколько ему сейчас лет?
З. Прилепин: 68
С. Минаев: То есть за 68 лет своей жизни он не нашел ни одной системы, которая его бы устраивала, хот ты сказал. что..
З. Прилепин: А ты нашел эту систему?
С. Минаев: Нет
З. Прилепин: А какие тогда претензии к Лимонову?
С. Минаев: Ты понимаешь, в чем дело: претезий нет никаких, я тебе задал вопрос другой, во имячего все это?
З. Прилепин: Не во имя чего, ты понимаешь, у человека нет никакой задачи, кроме совершенно бессмысленной безрезультативной попытки построить рай Божий на Земле, построить рай в семье, взрастить детей в благе и построить идеальную страну - нет другой задачи, мы ее никогда не выполним, но другой задачи нет
С. Минаев: То есть ты мне, если отбросить детей, ты мне сейчас описал портрет Че Геварры, таким, каким я себе его представляю
З. Прилепин: Для меня Че Геварра, понимаешь.. Мне русских героев хватает выше крыши, ну Че Геварра так Че Геварра - пусть будет, ради Бога
С. Минаев: Дайте скайп еще. Женя, ты в прямом эфире
Женя: Да, привет, Сергей, привет, Захар, я очень рада, что вы сменили тему политики, потому что прежде всего, для меня, вы очень крутые писатели. Мне ыб хотелось задавать вопрос Захару, как писател, и Сергею, как писателю и как издателю: На что обращает внимание издатель, когда получает рукопись? Что выделяет рукопись из миллиона других? Каким мегакреативом нужно обладать начинающему писателю, чтобы его заметили и издали, если у него нет 50 тысяч долларов на издание?
З. Прилепин: А 50 тысяч долларов вас не спасут. Даже если вы издадите книжку на свой счет, то ничего не произойдет, мало того, я знаю нескольких литераторов с очень богатыми возможностями, они вдруг дают стикеры в метро, что “Я издал новый роман”, дают рекламу по радио, рекламу во всех крупнейших газетах - люди покупают 5 - 7 тысяч экземпляров и понимают, что читать они это не будут, сарафанное радио работает гораздо лучше, чем любая реклама, а следующую книгу они вообще никогда не покупают, потому что миф о том, что писатель может создасться благодаря финансовым влияниям - это миф и не более того. А что касается того, что избирается в издательствах: сейчас у Сергея будет свой ответ,но я думаю, что
С. Минаев: Я тебя неожиданно порадую, мне кажется...или огорчу. Говори
З. Прилепин: Да, а что касается того, что есть какая-то мода или тренд литературный - все это, я еще раз повторяю, полная ерунда! Сначала появляется какой-то текст и после этого это направление становится модным.Вот не был моден nonfiction - Быков написал, Пастернак - и стал моден, потому что появился Пастернак и появилось куча биографий. Не была модна фантастика, написал Дима Глуховский “Метро 2033” - и сразу пошла целая вселенная, потому что сначала появляется текст. Напишите текст о том, о чем никто не знает и знаете только вы, напишите текст о себе! Любой человек может устроить вахтером в троллейбус, проработать там 3 месяца и напишет то, что никто не знает вообще на свете и это может стать бестселлером, еси это сделано с умом и по качеству. Пишите то, что есть только у вас и нигде в другом месте
С. Минаев: Ты знаешь, я присоеденюсь, я на вопрос “ на что внимание обращают рдакция и издатели” я не могу ответить, потому что я.. “Духless” был издан, потому что рукопись попала даже не к Якову Хелемскому, владельцу АСТ, а к его жене, она сказала: “хорошая книжка - надо издать”, до этого редактора пуляли это мимо денег. Я помню, что я встречался со старым партнером Хелемского и он мне говорил: “Слушай, мы сейчас собирать авторов будем” , а я говорю “Надо брать двоих, прежде всего, это Прилепина и Сорокина”
З. Прилепин: То есть спасибо тебе за мое счастливое детство? смеется
С. Минаев: Нет, он даже вроде уже вел с тобой переговоры, дело не в этом, я не знаю, чем они руководствуются, реально, как молодому автору прислать рукопись, если его никто за руку не приведет или если ее никто не сунет дальше - я не знаю, как они попадают. Я про большие издательства говорю
З. Прилепин: Ну, естественно, лучше иметь дело с малыми издательствами, потому что их реально читают, а большие издательства занимаются перекупкой тех или иных авторов, но изредка бывает, как у Лены Шубиной редакция, которая реально читает самотек. Но есть еще толстые журналы, Сережа прошел мимо этого, есть толстые журналы, есть литературные газеты, есть вещи, где можно себя опробовать - текст это или не текст. В толстых журналах до сих пор очень серьезный отсев, там такое решето, сквозь которое нужно просеяться. Есть фантастические, есть реалистические, есть левые, есть правые, есть либеральные - нужно понимать систему литературы, нужно вникнуть в систему
С. Минаев: А ты понимал?
З. Прилепин: Не нужно посылать фантастический роман в издательстве “Посев” или “Почва и кровь” и ждать, что тебе его сейчас там опубликуют.Вот есть ореал фантастических, почвенных, левых, правых - каких угодно, есть поэтические издательства - нужно идти по той трубке, где тебя могут ожидать и там себя, для начала, пробоваь. Я, более ли менее, уже разбирался в литературе, потому что самая большая беда современных литераторов в том. что они не читают современную литературу. они ее не знают. они думают, что я появился и сейчас все должны меня полюбить и нести на руках - немножко почитайте, разберитесь в атмосфере, в ходах и выходах и все - идите по той тропке, на которой вас ожидают
С. Минаев: Я сегодня смотрел твое интервью, которое ты давал когда-то Первому каналу и ты сказал, что ты послал Быкову рукопись, Быков оценил и написал хоррошую рецензию, более того, пытался ее куда-то пристроить и у него не получилось. А вот если бы Быков написал тебе отриательную рецензию, ты бы продолжал или сказал бы - все.?
З. Прилепин: Не-не-не, я просто Дмитрия Львовича Быкова обожаю просто, но я не думаю, что меня бы это обрушило, потому что жена уже сказала мне, что я написал хорошую книгу и статус жены, как минимум. уравновешивал статус Быкова
С. Минаев: смеется
З. Прилепин: Вот, кстати, реально, о продвижении - да, Дмитрий Львович - очень влиятельный человек, все мы его знаем, он пытался в “Новом мире” мой роман опубликовать - не приняли
С. Минаев: Почему?
З. Прилепин: Пытался там - пытался здесь.. Ну потому что во многих местах, в издательствах и в журналах уж точно сидят люди, которые уже сами все про все знаю, что там Быков нам принес или Прилепин что нам принес, или Минаев им принес - им не надо, они сами во всем разбираются, поэтоум даже зачастую самотеком текст приходит, я его впихиваю - впихиваю и никто не берет, потом автор сам шлет с другой стороны и они говорят: “вот, Захар, нашли отличного автора” “Ну ребят! я же вам предлагал его!” “Да?? А мы вот забыли” - ткие вещи тоже случаются
С. Минаев: Дайте скайп нам еще. Аркадий. ыт в прямом эфире
Аркадий: Здравствуйте, Сергей, Захар! У меня такой вопрос: судя по вашему творчеству, вы является зачинателем нвоого стиля “пацанской прозы”. Не боитесь ли вы исчерпать себя?
С. Минаев: Зачинателем нового стиля?
З. Прилепин: Пацанская проза. Не боюсь ли я, что исчерпал себя
С. Минаев: Ты - пацанская проза?
З. Прилепин: Ну, у меня есть пацанские рассказы. Я правильно понял ваш вопрос?
Аркадий: Нет, я еще не закончил
З. Прилепин: А, ну продолжайте!
Аркадий: Не боитесь, что вас больше не будут серьезно воспринимать?
З. Прилепин: Ты все там?
С. Минаев: слушает в ухо редактора Не-не! Еще раз скажи мне!
З. Прилепин: Ну, я так понял: как в дальнейшем читатели будут воспринимать мои произведения. Ну мне ничего вообще не кажется. Во-первых. есть писатели, которые занимались только одним видом литературы и в этом смысле чувствовали себя нормально. Вот Буковски писал толкьо рассказы про пьяного обдолбанного Буковски - и стал классиком. Лимонов писал только про себя всю жизнь и тоже стал классиком. Я написал уже несколько совершенно разнородных книг: я написал “Черную обезьяну” и роман “Санькя”, которые вообще ничем друг с другом не стыкуются, которые совершенно разные по форме, по стилистике романы, я могу написать еще не так, как я могу, а я могу еще писать так, как я хочу, у меня есть, в этом смысле, возможности. Даже если бы у меня не было этих возможностей, я написал уже 5 томов произведений, а у Хемингуэя - семь! Мне вообще все равно - исчерпал я себя или не исчерпал, я написал книги, которые никто не написал до сих пор
С. Минаев: Слушай,а ты записываешь или ты садишься и начинаешь работать?
З. Прилепин: Записываю. Я просыпаюсь утром, в 7, я встаю рано, меня дети приучили, я в7 утра я просыпаюсь, в 8 утра я начинаю на ноутбуке набирать текст
С. Минаев: Сколкьо ты работаешь в день?
З. Прилепин: Я работаю, если я дома, а не у Сергея Минаева в гостях, я работаю с 8 утра до 12 и потом с 8 вечера до 12 ночи
С. Минаев: То есть у тебя 8-мичасовой рабочий день, ты много пишешь
З. Прилепин: Кроме этого, я еще многими другими вещами занимаюсь параллельно - на митинги хожу или еще чего-то
С. Минаев: Слушай, а кто твои..любимые - нехорошее слово..современные русские писатели, которых ты считаешь писателями, которые тебе нравятся
З. Прилепин: Я думаю, что Александр Терехов, Алексей Иванов, Дима Быков и Миша Тарковский - вполне могли бы получить нобелевскую премию. Я думаю, что мои сотоварищи, злые каварные и агрессивные, по литературе: Сергей Шаргунов, Миша Елизаров, Рома Сенчин, отчасти, Дима Данилов, потому что он дрбрее - представляют новую генерацию, совершенно неожиданную, невозможную и которая точно останется в истории литературы. Я думаю, что сегодня в России крайне любопытная литературная ситуация, разнородная, насколько возможно
С. Минаев: А как ты относишься к Сорокину и Пелевину?
З. Прилепин: На одном полюсе Елизаров, на другом - Минаев, на третьем - Данилов, на четвертом - Глуховский - люди просто на полярных точках находятся, это и есть признак живой жизни. Сорокин - я человек консервативных взглядов, я понимаю, что Пелевин - безусловно наиталантливейший человек, Сорокин тоже прекраснейший человек, но я воспитан на другой литератур: я воспитан на Валентине Распутине, на Белове, на деревенской прозе. Я почвенник - я мрачный, как кирзовый сапог
С. Минаев: Ну тебе Иванов нравится
З. Прилепин: Да, Иванов нравится , мне Тарковский Миша нравится - замечательный писатель, одственник обоих Тарковских - и режиссера и поэта, пишет совершенно гениальную прозу. живет на Енисее, строит своими огромными руками бани, охотится. В России очень неожиданная ситуация
С. Минаев: А Мамлеев тебе нравится?
З. Прилепин: Мамлеев, ты знаешь, это такое трио, простите за мое легковесное слово, трио: Лимонов, Проханов и Мамлеев - люди, которые принесли другое рщущение и знание политики, они взломали сознание нашего поколения, потому что первое постсоветское поколение, в котором мы родились с Сергеем Минаевым, но мы пошли потом по разным путям, потому что Сергей и ряд его сотоварищей - они воспитывались Сорокиным и Пелевиным, которые взламывали и осмеивали любой советский дискурс и мифологию выворачивали наизнанку, чтобы у нее торчал пух и летели перья, а мы обращались к вещам, которые пытались новую мифологию восстановить либо создать, либо зацементировать, и эти Лимонов, Проханов и Мамлеев во многом просто видоизмеили сознание наше, потому что они дали, грубо говоря, антилиберальный вектор сознания, вот для меня, Шаргунова, Елизарова, для многих людей из нашего поколения они дали другое миропонимание
С. Минаев: Ты знаешь, я вот сейчас как человек, не который пишет, а который читает, я Елизарова фантастически любил! Все его первые вещи - просто в десятку зашли, а потом,какмне кажется, началось самокопирвоание, воспроизведение, вечный плач по совку, но ..
З. Прилепин: Весьма странный у него плач такой, который..
С. Минаев: Можно по-разному трактовать. Ну понимашь, все равно, есть какой-то..
З. Прилепин: Ну, Миша сейчас сам перестал писать романы, ему интереснее писать песни, он сам про это гвоорит. Он ничего сейчас не пишет совершенно, ну и ради Бога, потом, понимаешь, такие вещи, Сереж, они понятны спусят 15 - 20 или 50 или 100 лет. Это сейчас нам кажется. что ты заколебал, ты повторяешься, а через 50 или 100 лет никто и не заметит, что Пастернак похож на библиотекаря, а библиотекарь похож на..какой там у него еще роман другой. Понимаешь, я чам больше люблю рассказы Елизарова, чем его романы
С. Минаев: “Красная пленка” сборник был, да
З. Прилепин: “Госпиталь”, “Красная пленка”, повесть “Ногти2 - все это вообще сногсшибательно. Романы мне нравятся куда меньше. Там тоже есть Елизаров, виден его фирменный юмор, парадоксальное сознание, но я их меньше люблю, рассказы люблю больше. Понимаешь, он достиг своего края - и что тебе еще сказать? Это уже смешно, Елизаров уже состоялс. он уже явление и никуда его не денешь
С. Минаев: Абсолютно
З. Прилепин: Вот он тоже написал 4 тома книг - чего вы еще хотите, он что, должен вас всю жизнь теперь удивлять, да? Есть клоун - он всю жизнь клоун, но мы же не говорим: “Почему ты не трагический актер? почему ты не космонавт, конце - то концов?”
С. Минаев: Он обновляет программу. А ты считаешь литературу вещью, которая должна учить, которая должна наставлять или это развлечение? Не для себя - для читателя
З. Прилепин: Разная литература занимается разными вещами, но, понимаешь, сказать, что моя литература должна учить, а вот та - развлекать - я хотел бы заниматься и тем и другим, и пятым, и десятым. Что такое книжка “Анна Каренина” - учение или развлечение? Многие читают его как роман о любовном треугольнике, поэтому..сейчас амеркианца провели опрос “Самые лучшие книги мировой литературы” - “Анна Каренина” - первое место, “Лолита”, по-моему, третья - два русских писателя, хотя “Лолита” написана на американском, потом переведана на русский, тем не менее, та про любовь странную и эта про странную - тем не менее, они очень важны по метафизическому контексту, это очень важные книжки, поэтому что угодно! Она должна быть литературой! на должна быть сделана на том уровне, на котором невозможно разговаривать, невозможно базарить, она должна быть сделана так, как никто не может
С. Минаев: Что у тебя на Западе сейчас происходит?
З. Прилепин: Ну, я могу тут распустить перья павлиньи и сказать, что там у меня все прекрасно. В прошлом гоуд у меня вышло 7 или 8 книг переводных..
С. Минаев: А кто тебя издает? Где тебя издают сейчас?
З. Прилепин: Ну сейчас, я буду перечислять! У меня много...14 или 16 стран
С. Минаев: То есть вся Западная Европа
З. Прилепин: Одна бывшая Югославия - там 8 стран смеется Италия, Франция, Англия, скоро Германия, Норвегия...
С. Минаев: Скоро Германия? Ты не был издан в Германии?
З. Прилепин: Нет, как ни странно. А Германия, кстати, страна, которая очень боится обжечься, там же романы про экстремистов - вдруг фашизм? Неее
С. Минаев: А в Англии у тебя что?
З. Прилепин: В Англии - “Грех”, в Китае - “Санькя”, ну, есть страны, которые делают...Во Франции, в Сербии...там почти всё
С. Минаев: Мне кажется. тебя французы долдны хорошо принимать
З. Прилепин: Хорошо, да
С. Минаев: А Америка?
З. Прилепин: В Америке у меня толкьо недавно началась история, там вышла статья очень известного журналиста “Новый русские Хемингуэй” про меня и тут же купил журнал Playboy за 10 тысяч Евро или долларов купил один рассказ, и в журнале Playboy в 2 млн экземпляров вот вышел рассказ, вот сейчас поедем завоевывать Америку, но
Америка и Англий - это самые сложные для рынка страны
С. Минаев: Я поэтоум и спросил
З. Прилепин: Да, потому что там 1,5 - 2% переводной литературы, а остальная - своя. Туда чтоб вползти нужно иметь необычайные когти и крылья. Я, собственно, и не пытался особо - так получилось, но самый важный момент, Сергей, что Россию сейчас воспринимают на Западе даже не как Португалию, даже не как Никарагуа, а как вообще какую-то африканскую страну. Мы, считай, никому там ровным счетом не любопытны - это нам кажется, что мы мощные, страшные, что мы всех пугаем, а там вообще никто не понимает, что это за страна, кому она нафик нужна, чем она интересна. Там есть литература XIX века - это как некая Россия, а вот нынешняя - это то же, что и современная Греция и Гомер
С. Минаев: Ты знаешь, я удивился: я два года назад, когда меня издали в Германии, я поехал, у меня было 3 встречи с читателями, а одна из них была в Кельне, там был фестиваль и там было это в здании бывшего кинотеатра. Я рассказывал о книге, о России - все хлопали, все хорошо, и потом встала девушка и сказала мне: “слушайте, ну так у вас такие процессы, которые в Германии шли столько-то там лет назад, в 80-ые” я говорю: “Ну, в общем, да, это можно сравнить” “Ну вот интересно, вы знаете, что у нас фракия “Красная армия” была, у вас такие вещи происходят, как у нас!” я так: “Да-да”, а потом, когда закончилось, я немке говорю своей: “Послушайте, я правильно понял, она, в принципе. подумала, что я приехал из Зимбабве? И очень удивилась, что у вас тут такая же история!” она такая: “Ну, да” - меня тоже это шокировало
З. Прилепин: Совершенно верно. На Западе, опять же. к несчастью для нас, во многом, восприятие России, прямо скажем, снобистское, типа приехал дикарь и поэтому..вот мы же с тобой сейчас пьем вискарь, свой ты даже уже добил, а я обычно веду себя в качестве медведя в степи, который просит графин водки, дает интервью и таким вот образом себя ведет - им это нравится, вот приехал русский писатель. Если там будешь вести себя прилично и говорить какие-то вещи, то скажут, что неинтересный русский писатель
С. Минаев: Послушай, да Бегбедер исполняет в Германии такое, что твой графин водки отдыхает, но все говорят, что ой, ну это мило, по-французски, в этом есть какой-то шарм, а ты - медведь
З. прилепин: У Бегбедера нет биографии моей, а у меня есть биография, кстати, с Бегбедером только что виделся во Франции, у меня было 400 или 500 человек в зале, а у него человек 100-200
С. Минаев: Да он конченый левак
З. Прилепин: Я подошел к нему и вызвал на дуэль. И выстрелил из пальца. Если увидите дырку в Бегбедере - то это я его
С. Минаев: Да он конченый левак
З. Прилепин: Да французские леваки - это... ну, мы к ним должны относииться также, как и они к нам, типа мы из Зимбабве, мол, “вы уже пытаетесь вести себя как мы?”. Ну это смешно, какой он левак! Там леваки такие, как кисель на воде, кефирные какие-то
С. Минаев: Ну их же называют “икорные левые”
З. Прилепин: Икорные левые?
С. Минаев: Ну да, как в Англии “Шампанские социалисты”
З. Прилепин: Те, кто просидели 170 лет в тюрьме - вот леваки, Бегбедер - левак? Да ради Бога
С. Минаев: Хороший, приятный парень. Дайте скайп еще. Саш, ты в прямом эфире
Саша: Здравствуйте, Сергей, Захар. Я знаю. что в ыхорошо общаетесь с группой 25/17 и, в частности, с Андреем Бледным
З. Прилепин: Да-да
Саша: Так вот, вопрос в том, как у вас появилась мысль написать с ним песню “Котята 2” и исполнить ее в их проекте “Лёд9”? Спасибо!
З. Прилепин: Группа 25/17 - одна из самых великолепных групп в русском рэп - движении, это мои ближайшие друзья, которых я необыкновенным образом люблю просто по-человечески и люблю их музыку. Есть один очень важный момент, сейчася его вкратце расскажу, мне кажется, что поколение наших отцов, в том числе и наших с Сергеем отцов, было пропитано музыкой бардовской, условно говоря, это Высоцкий, Окуджава, Клячкин, Дольский. Следующее поколение, наше с Сергеем, это Цой, Кинчев, Гребенщиков, “Ноль”, “Гражданская оборона”, “Зоопарк”
С. Минаев: Даа, Егор Летов
З. Прилепин: И каждое поколение требует, чтобы появилась музыка, которая дает словарь поколению, которая может на этом словаре разговаривать и слышать там знакомые понятия, знакомую систему свою. Рок исчез, бардовая музыка рассосалась, по сути, новых рок - групп, кроме “Сплина”, не появилось за последние 20 лет, после Цоя и Кинчева таких звезд точно нет и было долгое время ощущение пустоты, и потом вдруг появляются одновременно Ноггано, не Баста, 25/17, “Вис виталис”, отчасти Гуф
С. Минаев: Каста
З. Прилепин: Каста - конечно! Они отличные ростовские ребята, они самые первые начали. И вдруг у молодых людей, у молодого поколения появляется своя знаковая система, свой язык, свой словарь, свое мироощущение, они начинают на нем разговаривать - мне это стало дико любопытно, я первым в это вписался, я в 2007 году, когда такого рэпа еще не было, как сейчас, популярного, я тогда уже стал писать, что “вот оно пришло! Наконец-то настал момент икс”. У меня вот было ощущение в 87-ом году, когда вышли “Группа крови”, “Энергия”, чуть позже 2Как я стал их предателем” АукцЫона - то же ощущение было в 2007 году, что вот сейчас произошло то, чего мы вообще не понимали. Мне говорили: “Захар, ыт вообще, дурак что ли? Что это за фигня? Какие-то дебилы там поют какую-то туфту без музыки, плохообразованные” - все это полная ерунда. потому что мои родители также воспринимали Цоя и Кинчева, что 2вот, мы Окуджаву слушаем, а ты - каких-то дикарей!”. Проходит 15 лет и становится понятно. что “Наутилус Помпилиус” не меньше, чем Клячкин и Дольский, Башлачев не меньше, чем Высоцкий
С. Минаев: Ты знаешь, я сейчас слушаю “Наутилус” время от времени, ты знаешь, тексты Кормильцева - они, такое ощущение, что написаны вчера про сегодня
З. Прилепин: Совершенно верно, да. Вот рэперские ребята, мы с ними сошлись на каких-то левых, правых, каких угодно, взглядов, просто сошлись на том, что мы говорим на одном языке, мы примерно одно и то же поколение
С. Минаев: Ты старательно вырезал шансон
З. Прилепин: Я этого не понимаю, я думаю, что это недоразумение просто в России, я считаю, что публика, которая слушает шансон, это не моя публика, это публика, которая является самой главной и самой значимой на инаугурации президента, там стоял Михайлов, там стоял Лепс, там стоял Трофим, там должны были еще быть всякие там “Воровайки” и прочие проститутки - вот туда их надо было собрать! Это и есть путинская Россия и путинская музыка! Пусть они провалятся в ад вообще со своей этой байдой, потому что, ну, смотри, оппозиция - Юрий Шевчук, там, Миша Борзыкин, какие-то ребята молодые, Ноггано были на митинге
С. Минаев: Вася Обломов
З. Прилепин: Вася Обломов! А там у нас - Стас Михайлов. Это все объясняет. Больше комментариев нет. 25/17! Мы прсото однажды решили запистаь совместную песню, я сам не пою, у меня слуха нет никакого, но они, записав совместку..
С. Минаев: Посмотри, пожалуйста Минаев указывает на плазму
На плазме фотография Лепса с Михайловым и Тимати на инаугурации
З. Прилепин: Ахахах! Тимоти! Весь в наколках! Ребята из 25/17 записали совместку с Кинчевым, Ревякиным и с Бутусовым. Теперь записали со мной - я очень горд!
С. Минаев: Меня многие просят интервью сделать с 25/17
З. Прилепин: Сделай! Отличные ребята
С. Минаев: Дайте скайп, пожалуйста. Денис, ты в прямом эфире
Денис: Здравствуйте, много говорили сейчас о том, что хорошо и что плохо, но у меня вопрос конкретный: что вы сделали для молодежи России пропадает
З. Прилепин: Есть переводчик какой-нибудь?
Люди на балконе смеются
С. Минаев: Дай мне перевод в ухо.
З. Прилепин: Ну “что я конкретно сделал для молодежи”, видимо
С. Минаев: Что ты конкретно сделал для России и для молодежи?
З. Прилепин: Чудесный вопрос, конечно. Каждый занимается своим делом, мы можем задавать этот вопрос поэту Сергею Есенину: “Что ты конкретно сделал, кроме своих стишков?”
С. Минаев: Да, и попоек с Мариенгофом, например
З. Прилепин: Да-да-да и расписание монастыря богохульными частушками. Ну, я жил честно, родил четверых детей, я ходил на митинги, я ездил в Чечню, я проживал так жизнь, чтобы сыновьям моим было не стыдно смотреть на отца - вот. А что я еще могу сделать? Давайте я, что у вас там, сигареты? Давайте дам вам прикурить, я не знаю
Скайпер в это время что-то говорит
С. Минаев: Что он говорит?
З. Прилепин: Может, он вообще, говорит про одно, а мы - про другое? Может он нам комплименты говорит?
С. Минаев: смеется
Денис: Ну я вот в Дубаи, нам интересно, что вы конкретно сделали
З. Прилепин: Ну что мне, хлеба вам привезти в Дубаи?
С. Минаев: Послушайте, он что вам должен, на столе станцевать или бутылку в монитор кинуть? Ну вы сейчас на стакане сидите, вы хотите перформанса..Это просто человек из другой грядки чуть-чуть. Спасибо вам большое. обращается к Захару Я не понимаю, это как в детстве кто-то в школе занимался английским и “А че, на английский ходишь?” “Ну да” “А скажи что-нибудь!”
З. Прилепин: смеется
С. Минаев: А, ты писатель? Напиши что-нибудь
З. Прилепин: А ты знаешь, у Высоцкого была такая тема, когда он пришел однажды в какую-то компанию и ему один парень говорит в военной форме: “Володя, спой”, а он ему: “Майор, постреляй”
С. Минаев: 100 % Ну а как еще ответить? У нас есть скайпы еще? Час 23 сидим в эфире! Один скайп, вопрос с балкона, потом я задам последний вопрос. Максим, ыт в прямом эфире
Максим: Здравствуйте, Сергей, Захар! Хотелось бы напомнить, что прошел “К барьеру” в 2008 году, когда была очень активная дискуссия между
З. Прилепин: Забыыыыл! смеется
С. Минаев: Да, мы тогда познакомились
Максим: Да, и вы тогда к общему мнению никак не пришли, причем, все было агрессивно и жестко, вот мне интетересно, сейчас, через 4 года, вы остались при своих мнениях?
З. Прилепин: Я сейчас оотвечу, а Сергей меня будет оспаривать. Я думаю, что российска власть совершает чудо: она, каким-то необычайным образом. сводит людей, которые вообще ни в чем не должны никогда сочетаться, они находят, по крайней мере в разговоре. какие-то общие точки соприкасновения - в этом смысле мы можем повторить “К барьеру”, но мы можем о чем-то уже договориться, я думаю, что это наследие последних трех лет
С. Минаев: Знаешь, если мы повторим “К барьеру”, то он будет совсем другим, потому что я тогда пытался сказать “Ну как же! Надо лучше жить, надо лучше работать, вот я со двора, значит, вырос - здесь бизнес, тут книги, я такой..”, а ты мне рассказывал, что “голодный, сирый, убогий”, а я тебе пытался сказать “Да ну, ым же лучше начинаем жить!тутуту ляляля”, а потом, знаешь, вот сейчас 2012..у моих издателей, не знаю, отжали или купили бизнес, все как-то уютненько компактненько рассеялись и я понимаю, что я тоже из поколения тех детей, которые на вот этих вот псевдоотцов быть не похожими, они никуда не пускают дальше, и я не вышел бы к барьеру больше. тогда же все началось со статьи Авина, да?
З. Прилепин: ДА, Петра Авина
С. Минаев: в чем он конкретно тебя обвинял?
З. Прилепин: Петр Авин написал статью про роман “Санькя”, что есть люди, которые не хотят посадить дерево, родить ребенка, построить дом, а занимаются революцией, на что я ответил, что у меня есть трое детей, дом есть, дерево есть, носки я постирал - что еще от меня хотите? Почему моя страна не видоизменяется в силу реализации малхы дел? Это же одна из самых главных идеалогий!
С. Минаев: Ты сейчас просто сорвал с языка, я вертал и так и так эту конструкцию - да, теория малых дел, вся это псевдо мантра воровская 90-ых “каждый должен вернуть лампочку в своем подъезде” - блять, этих лампочек навыворачивали столько, что можно..
З. Прилепин: Весь подъезд сияет! смеется
С. Минаев: АЗЛК можно осветить, только что-то ничего не освещается, и поэтому. тот эфир, я прсото когда сюда шел, меня мой коллега спросил: “А ты когда шел, ты понимал, что ты проиграешь?” я говорю: “Да, понимал, но вот шел, потому что, все таки, там тытыты”, а сейчас я понимаю, что апеляция - она пустая. Я тоже сделал это, сделал это, родил дочь, то - се, пятое и, как бы..Ну вот на моем приусадебном участке что-то изменилось, да, а вокруг - нет
З. Прилепин: Ну, у тебя хорошая программа - всем спасибо улыбается
С. Минаев: Дайте вопрос из зала, я тебе еще последний вопрос задам, которым мне сегодня мой приятель просил задать - не могу отказать. Ох, как сегодня завернули! Прям со свитком! пытается прочитать, а люди на балконе смеются Кого-то вы видите правителем возрожденного СССР?
З. Прилепин: Ну, вопрос огромный! Я думаю, что Алексей Навальный имеет наибольшие шансы быть человеком. который устраивает максимальное большое количество людей, но, очень важный момент, в Росси не 7 политиков, которых показывают по телевизору, а миллионов 60 взрослых половозрелых мужиков, ну или 40, но очень много и совершенно неожиданные новые мощные фигуры могут появиться в самх неожиданных местах: шахтерская забастовка, офицерское восстание - тут появляется человек, как вот была война Отечественная, вдруг ра - сержант поднимает взвод, а то и дивизию и прет, когда все всех убили. Россия не умерла еще целиком, поэтому много модщных креативных агрессивных, каких угодно, мужиков, которые могут этой страной поуправлять вместо каких-то других людей, которые заколебали уже
С. Минаев: А ты думаешь, что возрождение СССР возможно?
З. Прилепин: Это отдельная огромная тема. Я думаю, что часть стран бывшего СССР в этом сами заинтересованы, а часть заинтересованы, но не отдают себе в этом отчет
С. Минаев: И второй вопрос из зала: Мнение о Прохорове. Есть ли будущее у него в политике?
З. Прилепин: Если произойдет смена кода этого человека, который до сих пор, вот его позвали - пришел, прогнали - ушел, позвали - пришел, если, гипотетически представляя, что вышел Ходорковский из тюрьмы через 5 лет, и он берет к себе Прохорова в качестве какого-то управленца и Прохоров начинает работать на эту систему - он может пригодиться, но потенциально я, в нынешней системе, не вижу никаких возможностей, мало того, не вижу никаких желаний у него заниматься реальной оппозиционной политикой, поэтому сейчас шансов нет, а так, в принципе, не самый глупый человек, может и пригодится
С. Минаев: Захар, мой заключительный вопрос, который мне вчера пряитель мой написал в твиттере: “Спроси, пожалуйста,у Захара следующее”, причем, сразу подчеркну, он любит твое творчество, любит творчество Элиса, с большим уважением к тебе относится, он говорит: “Почему читая книги Элиса, со всеми ужасами, совершенно низменными вещами, убийствами, расчлененкой и пустым совершенно миром, в Америку хочется приехать, а читая высокодуховные книги Прилепина из России хочется бежать?”
З. Прилепин: смеется Вы думаете, у меня другое ощущение? Я однажды жил в Америке порядка месяца, это была программа “Открытая Россия” или “Открытая Америка”,я не помню, но реально в Америку можно привезти человека и он может очароваться этой страной. Я жил в четырех штатах...
С. Минаев: Ты был очарован?
З. Прилепин: Чудесная страна! Это моя любимая страна после России. Там реально можно привезти туда неофита, который в Америку может влюбиться. Я был в 30 странах - Америка чудесная страна для бытия, для жизни. Она, может быть, в чем-то противоречит существованию России,но страна чудесная, просто я - русский и буду жить в России, но я понимаю, о чем идет речь, язык, отвечая вашему товарищу, язык - это самая честная вещь, она не даст соглать! Я не могу писать приятную чудную для жизни Россию. она есть такая, какая она есть и с этим ничего не поделаешь! Те же самые претензии можно было бы предъявить Гоголю, Салтыкову-Щедрину, Достоевскому, Горькому и далее по списку - вот у нас такая, может быть, карма. Давайте, может быть, попробуем построить другую Россию
С. Минаев: То есть ты 200 лет так пробежал и пришел в ту же точку, то есть ничего не изменилось, потому что все они писали. в общем, об одном и том же
З. Прилепин: А ничего и не должно меняться, когда мы говорим, что мир изменился и теперь все иначе - это все неправда, мир все тот же самый, что и был: женщины рожают, мужчины воюют
С. Минаев: И страна та же самая
З. Прилепин: Ничего не будет по-другому, дай Бог, чтобы страна осталась та же самая. Мы имеем все шансы эту Россию потерять ко всем чертям! Неправда, что она вечная, она может исчезнуть
С. Минаев: Захар Прилепин был сегодня моим гостем! Сколько нас смотрело?47 тысяч человек смотрели. Это был потрясающий эфир, Захар, спасибо, что ты пришел1 За тебя!
протягивает стакан и они чокаются, люди на балконе аплодируют
Комментарии