С. МИНАЕВ: Добрый вечер. МинаевLIVE в эфире. У нас сегодня 2 программы. Через час с небольшим к нам придет Александр Любимов. Прямо сейчас Юрий Грымов. Привет, я не могу не начать с сегодняшней истории про «Правое дело». Ты как-то следил за этими событиями? То, что сегодня происходило: раскол партии и так далее и тому подобное.

Ю. ГРЫМОВ: Нет, я не слежу за этим. Потому что это цирк. И слова такие «раскол партии» - они сами по себе конфликтны с тем, что происходит в стране давно. Я даже не представляю, что можно такое сказать по отношению к какой-то партии в России. Ну, «раскол коммунистов». Ну, так не может быть. Партии, которой практически не было и все это…. Я думал, что это шоу. И поэтому давно за этим не слежу. В принципе, это не шоу. Это что-то страшное. Шоу должно развлекать людей, увлекать. Может быть даже их дезориентировать. Но это уже очень серьезно. То, что мы называем шоу – раньше люди смеялись люди или следили, то теперь плачут. Нормальные плачут. Ненормальные еще смеются, ржут.

С. МИНАЕВ: В интернете это тема №1 уже третий день. Её активно обсуждают: кто прав, а кто виноват, а что думал Прохоров, когда шел, что он теперь будет думать, когда он ушел, как он будет дальше себя вести.

Ю. ГРЫМОВ: Я понимаю. На самом деле, мне бы хотелось искренне жалеть людей. Потому что человек выходит в эфир, говорит: «Я буду в партии. Я такой напористый, работаю 12 часов». Но вот все эти слова, мне они были непонятны, потому что как я понимаю, мир управления, партии - это трудная сложная работа. Нельзя просто взять и сказать: давайте купим помещение, давайте купим специалистов, английских дизайнеров, которые построят арт-центр в России, да? Это все так случилось России, все на продажу. Партия – это вообще импортированное строительство. Это вопрос компромиссов. Поэтому, тот, кто переходит границу компромиссов, то становится успешным политиком в стране, где есть политика. Я вот этого не чувствую. Поэтому, я думаю, мало, кто понимает, что есть политическое строительство. Его не существует давно.

С. МИНАЕВ: Послушай, а ты, в свое время, приходил ко мне в эфир на НТВ, как член партии Справедливой России.

Ю. ГРЫМОВ: Я член партии Справедливая Россия с очень давних времен. Еще с периода, когда была Партия жизни.

С. МИНАЕВ: Ты еще член Партии Жизни?

Ю. ГРЫМОВ: Был. И там прекрасные люди. Понимаете в чем дело, тех людей, которых я знаю, это интеллигентные люди, которые искренне переживают за то, что происходит в стране, пытаются всеми силами сделать. Скажите мне, что Хованская плохая женщина, не специалист в своей области, не честный человек, Левичев. Есть люди, которые для меня глубоко интересны.

С. МИНАЕВ: А Миронов тебе тоже был интересен?

Ю. ГРЫМОВ: Я начинал свое человеческое общение с Левичевым. Естественно, как следствие, с Мироновым. У Миронова, как мне кажется, есть очень хорошее преимущество. Может быть, которое, к сожалению, не носят, не востребовано. То, что я знаю. то что

я видел, я общался с этим человеком - это человек порядочный. Может быть, он излишне мягок. В политике этого иногда делать нельзя. Политика – это вопрос компромиссов. Когда вопросы компромиссов зашкаливают, вы понимаете: «О! Мягкий человек». А если он не зашкаливает, то человек вылетает из обоймы

С. МИНАЕВ: Мы, как правило, воспринимаем нормальных людей как слабых.

Ю. ГРЫМОВ: Не забывайте еще один момент - это вопрос определённого торга. Если политик говорит: «хорошо, я подписываю сегодня людей Единой России, чтобы они стали губернаторами, хотя не хочу это делать. Но за это давайте примем закон о налогах правильный. Идет определенный торг.

С. МИНАЕВ: Это и есть политика. Политика – это вечный торг.

Ю. ГРЫМОВ: Поэтому у меня отношение ко всей этой политической камарилии – она, конечно, очень не приятная. Я не хожу на все эти мероприятия. Даже можно меня винить в чем-то, если есть. Я очень хочу и всегда хотел и последние проекты свои, и детские фильмы в частности. Это больная тема российского кино, тем более детского. Я хочу заниматься социальными проектами. Это моя искренняя позиция.

С. МИНАЕВ: Ты в Справедливой России, потому что ты сказал, что Правое дело - клоунада. Справедливая Россия - та еще клоунада в последние годы. Ты шел туда реализовывать проекты свои какие-то?

Ю. ГРЫМОВ: Я шел реализовывать себя не на поляне политики. Я хочу заниматься социальными фильмами, поднимать социальные вопросы. К сожалению, это, наверное, трудно сделать. Я не могу похвастаться, что я что-то поднял. Мне казалось, что любая партия собирается для того, чтобы укреплять знания людей не о партии, а о том, что мы вместе, мы заняты не партийным строительством, а улучшением жизни нас всех.

С. МИНАЕВ: При этом она должна че-то делать все-таки.

Ю. ГРЫМОВ: Партия СР делает довольно таки много. Я не могу сразу перечислять, но я читал программу. Там очень много грамотных вещей, связанных с социальными проблемами молодежи. Скажу вам сразу, может, это благодаря мне или нет, но это единственная партия, которая говорит о культуре. О проблеме культуры. Это единственная партия, которая говорит о наблюдательном совете на телевидении. Эту вакханалию надо как-то структурировать и остановить, главное.

С. МИНАЕВ: Я к этому вопросу обязательно вернусь, насчет наблюдательного совета в ТВ. А сейчас Миронов за последние несколько месяцев как лидер партии исчез. Что с партией происходит? Ты ходишь куда-то?

Ю. ГРЫМОВ: Я хожу, я участвую в наблюдательном совете, мы общаемся, я всегда готов что-то делать по своему ремеслу. Никаких ораторским искусством я не обладаю, я против кухарок, которые идут в государство, особенно в партийное строительство. Это очень трудная работа.

С. МИНАЕВ: ты сейчас очень правильную вещь сказал. Когда Грымов это говорит - все понятно. Когда Пугачева приходит на съезд Правого дела-2, она зачем туда идет?

Ю. ГРЫМОВ: Не знаю, это, наверное, надо спросить у Аллы Борисовны. Ну, как-то без нее обсуждать…

С. МИНАЕВ: Как тебе кажется, это выбор сознательный?

Ю. ГРЫМОВ: Не понимаю.

С. МИНАЕВ: Ты знаешь какие-нибудь аналоги, чтобы Элтон Джон был в какой-то партии? Или лидер группы Oasis был в какой-то партии?

Ю. ГРЫМОВ: Они все, точно так же как и русские артисты, попевают на каких-то банкетах. Все происходит точно так же. Не надо ничего идеализировать. Просто если мы говорим о российском шоубизнесе - его не существует. Бесполезно говорить, кто лучше. Один говорит: «Я король поп», другой говорит: «Я король».

С. МИНАЕВ: У нас король один - Стас Михайлов.

Ю. ГРЫМОВ: Это абсолютный феномен для меня, потому что то, что я видел…Я не интересуюсь подобной музыкой. Причем всех призываю: не надо оскорблять. Есть люди, которые слушают. Он вырвался сам, без какой-либо поддержки. Люди его слушают. Ну и флаг ему в руки. Но мне это непонятно. Я даже собираюсь делать телевизионный канал. Я хочу сделать программу под названием «Погружение». Я хотел брать людей, какого-нибудь академика, послать на концерт Стаса Михайлова и спросить, как там. Или взять какого-нибудь жесткого рэпера и послать на концерт Стаса Михайлова. И сказать: «Ты был там? Как там? Скажи, парень». Убираем мат и оскорбления, это все не конструктивно. Сегодня в эфире был по НТВ «К барьеру». Выступал Левичев и Жириновский. Я был на этой передаче. Я знаю Владимира Вольфовича давно, он был у меня в программе, читал прекрасно Пушкина, при этом его оскорбляя, что он не справился с бабами, извините меня за выражение. Все это у меня есть. Но то, как себя он вел, ну это крайне неправильно. Ну, там, стучать, грозиться снять штаны, ну это все есть, это сегодняшний день политики. Но вы понимаете, что те люди, которые сегодня голосуют за Жириновского, это люди, которые голосуют против всех. Нет графы против всех, и они думают, а дай проголосую за этого, он хотя бы прикольный.

С. МИНАЕВ: А люди, которые голосуют за Зюганова, они как голосуют? Сердцем что ли?

Ю. ГРЫМОВ: Понимаете, они голосуют не за Зюганова.

С. МИНАЕВ: Они голосуют за свое прошлое.

Ю. ГРЫМОВ: Да. Они голосуют за это большое имя, название «Коммунистическая партия». Если бы они голосовали за Петрова, а Петров был бы с харизмой. Что было бы? Очень серьезно все было бы. Понимаете, очки были большие, Они это профукали. То, что происходит сегодня в политической арене, то, что падают рейтинги в Правительстве, все это раскачивается. Мы же это видим. Все это из-за чего? Потому что все остальное очень слабое. Вся ситуация в России льет воду на мельницу Жириновского, Зюганова. Это так.

С. МИНАЕВ: Ну естественно. Особенно если в остальных средах ничего не происходит. У нас есть скайпы? Дайте, пожалуйста. Кость, ты в прямом эфире.

КОСТЯ: Здравствуйте. Вы говорите, что не занимаете политикой. Но в своем блоге вы критикуете министра транспорта. Мне кажется, вы плохой режиссер.

Ю. ГРЫМОВ: Плохо слышно, вы прерываетесь. Я только понял, что я в своем ЖЖ опубликовал пост про министра транспорта.

КОСТЯ: Вы критикуете министра транспорта, но мне кажется, вы как режиссер плохой, потому что ваши фильмы получают 5 баллов из 10.

Ю. ГРЫМОВ: Я понимаю. Костя, все по порядку. Вы говорите, что я ругаю министра транспорта. Если вы будете внимательно читать мой пост, который вызвал такую реакцию. Я не ругаю министра транспорта.

КОСТЯ: Вы предлагаете его уволить.

Ю. ГРЫМОВ: Нет. Читайте внимательно. Вы надели маску, поэтому плохо идет речь. Дырочки просверлите себе. Не слышно. Я говорю не просто про министра транспорта, я говорю о том, что невозможно так долго переживать эти аварии. Я говорю про министра здравоохранения, в фармацевтике кошмар происходит, в МВД…Я говорю, дайте хотя бы психологическую надежду мне, что за происходящее кто-то отвечает. Кто пьяных ездит в маршрутках? Ничего же не меняется. Автобусы не тестированы, профнепригодны летчики.

С. МИНАЕВ: Ты знаешь, да, что нам на школьные автобусы не нужна сертификация.

Ю. ГРЫМОВ: Это министр транспорта. Я не конкретно говорю, что это он. Что за такие уникальные способности у министра транспорта, что мы не можем их менять? Это, скажете, ерунда, это минимум. Но это должно быть. Все скандалы с министром здравоохранения, с МВД мы вообще не говорим.

С. МИНАЕВ: Все вопрос профессионализма.

Ю. ГРЫМОВ: Вопрос профессионализма оценивается человеческими жизнями. Я призывал не конкретно убрать, я понимаю, что это к чему не приведет, но это движение, нас не замечают. Когда в помещении все сидят, друзья. Там страдаем мы с вами. А то, что вы говорите, что я плохой режиссер. Конечно, вы так считаете, это ваше право. Но когда вы говорите про мои оценки, 5-6 баллов, но рядом есть 10 баллов за те фильмы, за которые я бы не подписался. Даже за деньги. Если вы смотрите определённое кино, естественно, вам могут не нравиться мои фильмы. Я даже об этом пост в ЖЖ написал, я понимаю, что все закончилось. Русского кино не будет. Потому что все хотят как в Голливуде. А я хочу как в России, на чем воспитывался. Я хочу говорить искренне как в фильме «Чужие», про насилие, культуру, там «Казус Кукоцкого», это моя позиция. Я тебе честно скажу, мне вчера позвонили, я получил Гран-при за фильм «Чужие» из Читы, 17 тысяч человек было на фестивале. Я скептически отношусь к фестивалям. Там были люди из Болгарии, Румынии, Германии жюри. Приятно.

С. МИНАЕВ: Я не понимаю этих оценок. Кому-то нравится арбуз, а кому-то свиной хрящ.

Ю. ГРЫМОВ: Я не могу сказать плохой ни про кого, кто сохраняют оппозицию и профессиональный уровень. Мне кажется, важно иметь свое лицо и свой почерк.

С. МИНАЕВ: Я хочу вернуться к вопросу о наблюдательном совете на ТВ. Есть очень хороший фильм «Ideocracy», «Идеократия». Фильм снял Майкл Джадж, который придумал Бивиса и Батхеда. Там показана Америка 2030 какого-то года. Там люди идут в кинотеатр, там показывают блокбастер, который выиграл Оскара. 25 минут на экране голая задница, на 22 минуте она пердит, все хлопают, довольны, это блокбастер №1. Он показывает, куда придет. Если взять самую простую категорию - юмор. То, над чем смеялись в 85 году, в 93-95, 2005 и сейчас, я смотрю это по видеоблоггингу в интернете. Мы можем что угодно говорить, мы создадим наблюдательный совет, он будет бороться за чистоту языка, картинки, профессионализм, но если мы будем говорить о жанре, например, политического ток-шоу, то через 10 лет не останется или останется очень мало телезрителей, которые будут способны воспринимать, например, шутки, связанные с историческими аллюзиями. Аудитория рухнула. Это вопрос образования.

Ю. ГРЫМОВ: Невозможно делать пародию на пародию. Если все сегодня пародия на политику или что угодно, то невозможно делать пародию на пародию. Значение падает. Но есть же вещи вкусовые, я все время за это переживаю. Когда люди смеются над больными и пожилыми людьми. Это время такое. Мы, никуда не переезжая, уехали в другую страну.

С. МИНАЕВ: Тебе не кажется, что мы глобально в другой мир переехали.

Ю. ГРЫМОВ: Нет, мы просто переехали в другую страну. В фильме «Казус Кукоцкого» Кукоцкий говорит: «Понимаешь, что мы не русский народ, мы советский народ, это нечто другое». Это говорили в 60-ом году. Нечто другое. Сегодня то, что мы сегодня называем русским народом - это нечто третье. Я думаю, мы будем переоценивать. Не дана оценка войны в Чечне. У нас много всяких проблем. Коррупция снизу доверху. И сам президент говорит, что надо бороться с коррупцией. Хотя он уже 4 года у руля, а предыдущий был 8 лет. Они это кому говорят? В свою сторону?

С. МИНАЕВ: Коррупционерам, с которыми надо бороться, видимо. Я с тобой согласен, Везде нужна политическая воля. Если опускаться до министерства транспорта, понятно, что не производим ни самолетов. Ни поездов, ни пароходов, дороги плохие, везде непрофессионалы, кадровый кризис. Но если выйдет человек, который скажет…

Ю. ГРЫМОВ: А есть ли такой человек? Как раньше было, партийный билет на стол. Я хочу, чтобы это было так. Ты меня спрашивал, чем занимаюсь, я всегда занимаюсь тем. что мне близко. Я буду идти до конца, я через себя переступать не буду, мне это дороже.

С. МИНАЕВ: Ну, мы тогда с тобой говорим об утопиях. Потому что люди, которым через себя нельзя переступит ь – их становится все меньше и меньше. Если возвращаться к вопросу о партии, сколько у нас народу с 95-го года из партии в партию? Ты же не можешь, если аллюзию с футболом провести, ты с детства болеешь за «Спартак». Он стал проигрывать – ты стал болеть за ЦСКА. А потом за Локомотив. Такого же не бывает. С партиями то же самое.

Ю. ГРЫМОВ: Абсолютно. Но бывают такие вещи... Что такое партия? Та же Справедливая Россия – 400 тысяч человек. Вы согласны с тем, что 400 тысяч – это большое количество людей? Там может закрасться мерзавец, один, два, три? Согласны? Поэтому, когда я говорю, что доверяю этой партии, я доверяю людям, которые там определяют многое.

С. МИНАЕВ: Я не применительно даже к Справедливой России. Вопрос в другом. Вот попал Миронов в опалу, люди побежали из Справедливой России.

Ю. ГРЫМОВ: Ну это проблема этих людей. Мне трудно говорить, скажу тебе честно, на эту тему. Если мы будем говорить на эту тему, я потеряюсь. Я все посты, которые пишу в ЖЖ, они связаны с моим гражданским настроением. Они надрывные. Я страшно устал, я хочу заниматься ремеслом. Я сейчас готовлю проект кино, я понимаю, что в России его никогда не запущу.

С. МИНАЕВ: А ты не можешь шоры надеть от рефлексии своей и делать кино? Самолет упал – делать кино, убили – делать кино.

Ю. ГРЫМОВ: Не могу. Я же делаю каким местом? Вот этим показывает на сердце. Если ты одел шоры, тогда я не здесь делаю кино, тогда это кино-технология. Это кино, которое получает 10 баллов. Но если в стране разрушен автопром, если русским автопромом называю Калининград, где собирают машины BMW, почему я об этом с болью говорю? Мой отец был ведущим инженером завода АЗЛК, и я там работал. Делали машины ребята. Кто-нибудь сейчас позвонит и скажет: «Эта машина г…». Я видел, что такое гигантский завод, подчиненный идее. Через какие препоны проходили – и делали эту машину. Этого не существует, и кино не будет существовать. Я сейчас собираюсь делать проект “Последнее искушение Адама”. И я прекрасно понимаю, что я его не запущу здесь.

С. МИНАЕВ: Почему ? Смотреть никто не будет?

Ю. ГРЫМОВ: Нет, не поэтому. Смотри, миллиард долларов российские зрители принесли американскому прокату. Для того, чтобы сегодня попасть в прокат, нужно попасть в Америку. Поэтому надо делать международный проект, который с переводом придет сюда. Не получится.

С. МИНАЕВ: Это то же самое, на Дальнем востоке рыбаки добывают рыбу, потом отправляют в Японию, ее переупаковывают и потом привозят.

Ю. ГРЫМОВ: Проблема-то не в этом, это разрушает, производства вообще нету ничего. Люди перестали делать руками.

Я в свое время кому-то из ЦПШ задавал такой вопрос. Зачем покупать русские машины, если можно купить «Форд». Зачем русское кино покупать в прокат, если можно взять американский блокбастер и заработать. То же самое?

Ю. ГРЫМОВ: Не совсем. 140 миллионов человек говорит на языке, у нас у всех одинаковый старт. Мы все проходили одинаковую школу. Сейчас все меняется с этим Фурсенко. Там вообще…Ты слышал слова, которые меня возмутили до глубины души? Я надеюсь, здесь прямой эфир и никто это не вырежет. Фурсенко сказал грандиозную фразу, не смешную, а страшную, что проблема советского образования, твоего, моего, была в том, что готовили творца. Наша задача, сегодняшнего министерства образования, готовить квалифицированного потребителя. Это слова министра образования.

С. МИНАЕВ: Послушай, то же самое сказал Рокфеллер, что «мне нужна нация работников, а не нация мыслителей». То же самое Фурсенко сказал. Это страшно, но по-честному.

Ю. ГРЫМОВ: Вы понимаете, что такое творец? Все подумают о художниках, нет, мышление, понимаешь?

С. МИНАЕВ: Нам не нужны индивидуальности.

Ю. ГРЫМОВ: Значит, это политика государства.

С. МИНАЕВ: давайте скайпы пропустим. Сергей, ты в прямом эфире.

СЕРГЕЙ: Здравствуйте. Я долго думал, на какой площадке вы встретитесь. У Грымова или у Минаева, оказалось, что здесь. У меня такой вопрос, как вы относитесь к тому, что сейчас очень много передач, видео переезжают в интернет. Как вы относитесь к этой сфере?

Г: Спасибо за вопрос. Меня эта сфера очень интересует. Я даже получил в свое время за системное образование в интернете награду президента страны. Я этим давно занимаюсь и интересуюсь. Я сейчас запускаю интернет-телевидение, надеюсь, что у меня все-таки получится. Оно будет посвящено не политике, не спорту, а только культуре. Единственное, что я считаю, должно интересовать любого нормального человека.

С. МИНАЕВ: Ты можешь в 2 словах сказать? Это будет канал «Культура», только в сети?

Ю. ГРЫМОВ: Это будет канал, который будет выходить в интернете, посвященный культуре. Это то, что меня всю жизнь интересовало. Культура - это единственное, чем мы все пользуемся, мы не можем пользоваться политикой, культура – это то, что нас окружает. Кто-то называет это развлечением, кто-то – питанием для душию Надеюсь такой канал сделать.

С. МИНАЕВ: А там будут какие-то разговорные вещи, ток-шоу?

Ю. ГРЫМОВ: Да, ток-шоу, теарт, кино, интернет, телевидение.

С. МИНАЕВ: Когда ты собираешься запустить?

Ю. ГРЫМОВ: В Росси нет ни одной передачи о телевидении, я собираюсь сделать такую передачу. Вообще, что это за явление такое?

С. МИНАЕВ: ну ты сегодня уже сделал передачу о телевидении. Что надо сделать педсовет, который будет за этим наблюдать. И ящик закрыть потом.

Ю. ГРЫМОВ: Нет. Это совершенно неправильная вещь. Не бывает такого «закрыть». Есть рекомендательные вещи. Если по телевидению человек говорит откровенную ложь, он должен преследоваться законом. Должна заработать судебная власть. Не может быть в России, как мы уже говорили, кино, автопрома, когда не работает система. Все взаимосвязано. Поэтому я хочу заниматься и делать ТВ, которое мне самому интересно. Показать фильмы, которые вы, уважаемые зрители, не видели, не потому что вы плохие, п потому что их много. В сети очень много фильмом, как выбрать? Мой канал строится по принципу рекомендательного. Мы рекомендуем. И самое важное на этом канале, я хочу чтобы получил возможность любой творец. Я сегодня не могу прийти на ТВ и предложить свой проект. Это невозможно. Мне очень нравится закон во Франции, что американцы, которые там выходят со своим кино, они не могут рекламироваться в прайм-тайм, даже за деньги. Я хочу создать свое понимание модели цивилизованного телевидения.

С. МИНАЕВ: дайте еще скайпы. Андрей, ты в прямом эфире.

АНДРЕЙ: Добрый вечер. Вы долгое время занимались рекламой. Считаете ли вы это занятие творчеством или это был способ срубить бабла?

Ю. ГРЫМОВ: Я начал заниматься рекламой в 89-ом году и закончил в 2000-ом.

С. МИНАЕВ: Я слышал легенду, когда к тебе пришли люди и сказали: «А сделайте нам визитку, чтобы все по ней узнавали. Сколько это будет стоить?» И ты назвал какую-то баснословную сумму и тебе заплатили.

Ю. ГРЫМОВ: Там была смешная история, человек говорит: «Можете сделать такую рекламу, чтобы я дал визитку и меня все знали?». И человек, не задумываясь, другой рукой залез под стол и достал сумку денег.

С. МИНАЕВ: А сколько там было?

Ю. ГРЫМОВ: Я не знаю, потому что я занимался творческой составляющей. Всей финансовой историей занималось агентство. На ваш вопрос отвечаю следующим образом. Для меня это всегда была творческая поляна. Больше ничем заниматься было нельзя, кино только становилось. Как только у меня появилась финансовая и человечская возможность, я стал снимать кино. В 98-ом году я снял первый фильм «Му-му». В рекламе сейчас делать нечего, неинтересно, все стало технологично.

С. МИНАЕВ: А почему здесь стало технологично, а на западе нет?

Ю. ГРЫМОВ: Я тебе сейчас объясню. Есть хорошая пословица русская: «знакомство с иностранцем – повышение в чине». Я возглавлял креативную службу МТС, давно, когда я придумывал джинсу, чтобы развести два бренда. Потом появился руководитель рекламной службы – иностранец. Я руководил кока-колой только на территории России. Не может иностранец работать на этой территории. Реклама – это субъективная вещь, там очень чувствуются национальные особенности.

С. МИНАЕВ: А творить-то почему нельзя на этом поле?

Ю. ГРЫМОВ: так а кто? Теперь же во многих компаниях принимают иностранцев. Для своих они делают хорошую рекламу, потому что они понимают ментально, на уровне крови. И то, что делал я и не только я, многие побеждали по 90-ые годы без какой-либо лоббирующей силы государственной. Мы приезжали, показывали свои ролики и получали призы на многих фестивалях. Почему? Потому что был русский стиль, не бабалайка с матрешкой, а собственное понятие рынка, собственное понятие аудитории, с которой ты работаешь. Это был такой адреналин. Скажу честно, каждый год мои знакомые подбивают меня написать книгу. Я хотел бы написать правду о русской рекламе. Но есть некоторые комплексы. Это было не так криминально, как многие думают, это было совершенно романтическое время. То, что происходило, и какие авантюристы сюда приезжали, иностранцы. И русские рекламщики с 90-го года держали оборону от заграницы. И потом профукали и запустили сюда сетевые агентства.

На что сегодня похожа любая кинокомпания

С. МИНАЕВ: Они не могли не прийти. Свои клиенты их притащили.

Ю. ГРЫМОВ: На что сегодня похожа любая кинокомпания российская? На маркетинговую службу.

С. МИНАЕВ: Я как-то присутствовал при разговоре прокатчика большого и производителя кино. Это был разговор о рынке, там о художественной составляющей речь не шла. Шла речь: бюджет, сколько полос, сколько копий, сколько мы получим поверх, берем мы наружку…

Ю. ГРЫМОВ: С этого не может начинаться разговор. Как американцы грамотно придумали. Реклама - это бизнес или искусство? Во всем мире говорили, что это искусство, и тихо делали бизнес. В Росси – это бизнес, и тихо говорили про искусство. Вот мы и получили. То же самое с кино случилось. Все думают, что это бизнес. Но я взрослый мальчик, я хорошо на калькуляторе хорошо считаю.

С. МИНАЕВ: Ну я тебе сейчас посажу кого-нибудь из Comedy Club, они тебе скажу: «Да, Юр, все клево, “Му-Му”, “Казус Кукоцкого” – это хорошо, но вот “Самый лучший фильм” собрал столько-то. А ты сколько собрал?».

Ю. ГРЫМОВ: Очень мало. Нету комплекса по одной простой причине. Comedy Club и вообще канал ТНТ сформировал целую аудиторию. Они инвестировали в своего зрителя. И поэтому собирают плоды.

С. МИНАЕВ: Это хороший зритель?

Ю. ГРЫМОВ: Это зритель, который мне не очень интересен. И я им тоже не интересен. Мы не встречаемся.

С. МИНАЕВ: Дайте Гавра в эфир. Гавр, ты видишь, слышишь нас?

ГАВР: Здравствуйте. Я на самом деле не понимаю, почему вы говорите, что вы нам не интересны. Вы нам интересны. Вы хорошо сказали о канале ТНТ, да, действительно, сформировали аудиторию. Я человек не обидчивый, но есть небольшая обида, вы в одном интервью плохо отзывались о КВН, что это ненужный проект, абсолютно бессмысленный. Я хотел бы разобраться, почему?

Ю. ГРЫМОВ: Я могу объяснить, на самом деле, то, что называется самодеятельным творчеством - это очень хорошая вещь. Я откуда мог появиться? Естественно, из самодеятельности. Когда КВН находился на территории института, вот мы с тобой знакомы, вот ты оденешь клоунскую маску, нам будет смешно, и все твои оплеухи и неточности будут прикольными. Так вот, когда КВН вышел на большую сцену, а я называю это большой сценой, потому что столько лет в прайм-тайм на большом канале с гигантским охватом, я вообще этому обрадовался. Потому что мне показалось, что будет совершенствоваться эта история. Не коммерциализироваться, а совершенствоваться. Но опровергните мои слова, что все это большой бизнес, что покупаются сценарии, это уже не самодеятельное творчество.

С. МИНАЕВ: Это индустрия, которая рядится в самодеятельное творчество.

Ю. ГРЫМОВ: Да, мне это стало не симпатично. В чем была сила КВН, как мне кажется? Ну давайте шутить! Давайте, зажгите про Дмитрия Анатольевича и Владимира Владимировича! Вы на КВН почему-то говорите про Константина Эрнста, шутите о том, вы понимаете, что это странно. Шутите о том, что у вас болит. Давайте, зажгите. Зажгите так, и все вам скажут спасибо.

ГАВР: Та претензия, которую вы сейчас говорите, относится не к тем, кто играет в КВН, а к тем, кто редактирует КВН. К Александру Васильевичу, к Светлане Анатольевне. Во-первых, не так часто выходит КВН. Во-вторых, я как КВНщик говорю, это единственная школа для креативщиков, которая существует. Больше нет.

Ю. ГРЫМОВ: Я только что сказал, что запускаю свой интернет-канал. Я очень хочу, чтобы у меня была юмористическая программа. Давайте назовем ее не «КВН», а «ВНК». Зажгите.

ГАВР: А кто ее будет делать? По любому, выходец из КВН.

Ю. ГРЫМОВ: Пожалуйста, давайте, зажгите, приходите ко мне. Давайте пошутим над тем цирком, который происходит у нас в стране. Заходи, но не придешь же.

ГАВР: Не боюсь.

Ю. ГРЫМОВ: Приходите.

С. МИНАЕВ: Зафиксировано в эфире.

Ю. ГРЫМОВ: Я скажу вам честно. Буквально недавно общался со своими друзьями, и я сказал, что если бы у нас можно было комбинировать альянсы и союзы, мне это очень интересно, я бы занялся этим с талантливыми ребятами, которые работают в нише юмора. Я готов сегодня сам, с пониманием того, что я делаю в рекламе, у меня в рекламе было много юмора.

ГАВР: На момент 90-х голов они были юмористические.

Ю. ГРЫМОВ: Послушайте. Ну я же тоже меняюсь в этот момент. Я считаю, что сегодня надо делать русского мистера Бина. Хватит разговаривать.

С. МИНАЕВ: Тебе нравится мистер Бин?

Ю. ГРЫМОВ: Мне нравится мистер Бин. Мне нравится тем, что я чутко чувствую социального героя, который рождается на глазах у нас. Вот это будущее. Потому что ляляля про «ф» и про «ж» не работает.

С. МИНАЕВ: Послушай, Наша Раша - это собирательный герой России, чем тебе не нравится?

ГАВР: Конечно, Галустян – это русский мистер Бин.

Ю. ГРЫМОВ: Я считаю, будущее юмора - убирать слова.

ГАВР: Это надоест, по-любому.

Ю. ГРЫМОВ: А шутка про “ж”, про “п”?

ГАВР: такие шутки тоже надоедают, поэтому меняется и Comedy Club в том числе.

Ю. ГРЫМОВ: Дай бог, я не слежу, ребят. Другая целевая аудитория. Я не могу ржать. Вы же выглядите по скайпу очень приличным человеком. Я, переключая каналы, я видел, как люди, даже которых я знаю, спрашиваю тебя, как может человек не смеяться, а ржать. С открытым ртом. Слушайте, я чувствую собственный комплекс. Я, значит, че-то понимаю.

С. МИНАЕВ: Может ты вне времени? Ты выпал?

Ю. ГРЫМОВ: Наверняка. Я этого никогда не стеснялся. Потому что тут мое время, тут другое время. Мы просто не пересекаемся. Я слышал, что они продали Comedy Club Газпрому.

С. МИНАЕВ: Они создали продукт и продали.

Ю. ГРЫМОВ: Молодцы. Государство говорит: «Молодцы, на-те вам миллионы долларов». Обалденно, то, что вы делаете, интересует государство.

С. МИНАЕВ: Но это востребовано и зрителями. Гавр, спасибо тебе. Дайте нам еще скайп. Майкл, ты в прямом эфире.

МАЙКЛ: Здравствуйте, меня зовут Майкл, мне 26 лет, и я стриптизер. Я слышал, что вы в прошлом ставили стрип-танцы. Я как бы новичок в жанре стриптиза, я хотел бы ваш совет, как раскрутиться в жанре стриптиза, что придумать такое необычное и креативное?

Ю. ГРЫМОВ: Я понимаю. Когда я говорю про книгу, про 90-ые, нужно было как-то выживать. Помните фильм Шукшина «Калина красная», там была фраза «народ к разврату готов». Когда я понял, что у меня нет денег, мне нечем зарабатывать, я понял, что народ-то к разврату готов. Мы с товарищами открыли курсы стриптиза. Я нюхом не рыл в этом. Видел пару фильмов. Меня хватило буквально на 3 месяца. Я даже не ожидал, что такой вал желающих показать свою “Ж”. Сказать, что это доставляло мне радость и удовольствие – нет. Что он делает?

С. МИНАЕВ: Ой, он танцует. Ё-мое. Он тебя завлекает.

Ю. ГРЫМОВ: Это ты сейчас че делал? Мы с тобой разговариваем, ты задал вопрос, я тебе отвечаю. Ты меня не слушаешь, начал показывать какие-то телодвижения. Вообще странно, те ребята, которых я вижу на скайпе. Один был в пластмассовой маске, вот этому что-то в задницу вставили, рот открыл, понимаете. Такая аудитория, наверное...

С. МИНАЕВ: Ты с ней столкнешься, когда будешь делать интернет-канал.

Ю. ГРЫМОВ: Да, я не просто так спросил. А вот этот в маске че…

С. МИНАЕВ: Гадость, значит, хочет сказать. Переключите нам на маску. Маска, ты кто?

Ю. ГРЫМОВ: Давай, обалденно, зажигай. Смешно уже. Юмор давай по бумажке.

С. МИНАЕВ: Это девушка. Юля. Слушай, я хотел на оптимистичной ноте закончить. Но у нас что-то не получается. По поводу смерти русского кино. Я Михалкову задавал этот вопрос.

Ю. ГРЫМОВ: Хороший собеседник у вас был. По поводу смерти русского кино аккурат к Никите Сергеевичу. «Нет, живет, собираемся снимать….»

С. МИНАЕВ: Я сказал ему: «Вы снимаете кино по заказу патриотическому. Его не смотрит зритель, оно не востребовано. Тогда зачем это делать?» Он сказал, что все равно надо воспитывать…

Ю. ГРЫМОВ: Чтобы быть коротким. Ни в коем случае государство не должно финансировать кино. Оно должно сделать условия, при которых любой человек, даже в маске, может снять кино. Механизм, как во Франции. Это долгий и серьезный разговор, который никто не понимает. Наше государство во главе с Никитой Сергеевичем пролоббировали историю, что только великая 7-ка будет снимать кино на государственные деньги. Но государство кидает деньги, чтобы все ругались. Ну зачем? Ну сделайте условия!

С. МИНАЕВ: Какие условия?

Ю. ГРЫМОВ: Ну как во всем мире. Получение грантов, даже не то, что грантов, а защиты культуры. Ну как можно прорваться против страшного катка Голливуда? Ну нельзя. Итальянское кино, где оно? Исчезло. Французы держатся еще почему? Потому что французы поддерживают не только французское кино, а европейское. Стрелять из пистолета труднее, а из автомата можно. Поэтому они и русское кино поддерживают. Вот я собираюсь снимать фильм «Последнее искушение Адама», хочу с Депардье, сейчас идут переговоры, это же прекрасно, Депардье – Адам, которого изгнали из Рая. Поэтому это надо защищать. То, что ты говоришь про Никиту Сергеевича Михалкова. Да, он снял на государственные деньги. Он уважаемый человек и режиссер, есть прекрасное кино «Раба любви». Это факт. То, что его все унижают в интернете, плохо, что он на это ведется…

С. МИНАЕВ: Ну он вышел к диалогу.

Ю. ГРЫМОВ: Не надо на это вестись. Я могу объяснить, почему не будет русского кино? Потому что не бывает кино без зрителя.

С. МИНАЕВ: Потому что зритель – это человек в маске, и он хочет смотреть «Самый лучший фильм».

Ю. ГРЫМОВ: Потому что он привык к этому. Надо срочно инвестировать в зрителя. В другого.

С. МИНАЕВ: Что инвестировать в зрителя, сначала нужно построить этому зрителю систему образования, систему здравоохранения, дать работу и дать безопасность на улице.

Ю. ГРЫМОВ: Минимальное: введите уроки кино. Это будут любимые уроки наших детей.

С. МИНАЕВ: Интересно, кто их будет вести?

Ю. ГРЫМОВ: Ты знаешь, сколько умнейших людей в кино, которые сидят без работы. Дайте им работу, они будут читать лекции о русском кино, о мировом кино. Сегодня надо забыть про тебя, про меня, про всех и даже про эту прекрасную девушку с открытым ртом. Забыть. Надо говорить про 7-летных детей, чтобы в 14 лет они были другой страной. Этого никто не делает. Мы потерялись.

С. МИНАЕВ: Но Фурсенко же сказал, что нам не нужны талантливые…

Ю. ГРЫМОВ: Этот грех он на себя берет. У меня ребенок учится в школе. И когда узнал, какой вопрос в ЕГЭ задали, я цифры не помню. Задают вопрос и три варианта ответа. «Сколько баррелей нефти собрали в таком-то году где-то на Байкале?»

С. МИНАЕВ: Зачем? Это же угадай-ка. Это же никто не должен знать. Это из какой области? История, география, экономика?

Ю. ГРЫМОВ: Не знаю.

С. МИНАЕВ: Это знаешь, что мне напомнило? Как в советских школах надо бло знать, сколько тонн металла кинули во время вьетнамской войны американские бомбардировщики на вьетнамских повстанцев.

Ю. ГРЫМОВ: Здесь идеологическое.

С. МИНАЕВ: А здесь типа тоже, вот мы добываем нефть и мы самые первые.

Ю. ГРЫМОВ: Мы сегодня вещаем в интернете, и это прекрасно. Помнишь слова Ленина, что важнейшим искусством является кино. Сегодня важнейшим их искусств является телевидение. Потому что и тогда кино являлось орудием пропаганды, потому что другого не было. А телевидение сегодня является орудием пропаганды, потому что телевизор голосует. И сегодня есть интернет, уникальное время, в котором мы сидим.

С. МИНАЕВ: Про телевизор я тебе скажу, я к своему стыду никогда этим не интересовался, я узнал как работает Gallup, как он считает. Ты знаешь, что пиплметр не может подключиться ник плазме, ни к ЖК, только к трубочным телевизорам, ты представляешь, какую они аудиторию считают?

Ю. ГРЫМОВ: Все это не интересно. Но я очень рад, что собирается адекватная аудитория в интернете. Да, есть девушки в масках, Там собираются люди, у которых есть мнение. Этим надо пользоваться. И вот это раскачивание ситуации политической происходит в интернете. Люди высказывают свое мнение. Я здесь сижу, и люди пишут какие-то слова.

С. МИНАЕВ: А здесь пишут: Лучи уважения Грымову. Владимир, вы в прямом эфире.

ВЛАДИМИР: Вы знаете, я так же близко принимаю все к сердцу. И пишу песни, в основном грустные. Я хотел 2 куплетика вам предложить. Вдруг в каком-то вашем проекте пригодится.

Ю. ГРЫМОВ: Извините, я буду совершенно некорректен, но я считаю, что надо быть предельно честными. От того, что вы мне сейчас споете, ничего не изменится. Когда ко мне на улице подходят девушки и говорят, что хотят сняться в моем фильме, я говорю, что я буду нечестен, если я возьму вашу карточку и что-то пообещаю. Интернет открыт, да, это все пространство открыто. Я сейчас буду делать вид и не знать, куда поставить глаза, потому что будет ужасно слышать. Пожалуйста, вы взрослый человек, не надо превращать это в дешевое шоу. Я уважаю творчество любого человека, пусть это будет оформлено.

С. МИНАЕВ: дайте еще скайп. Кеня, ты в прямом эфире.

КЕНЯ: Здравствуйте. У меня к вам такой вопрос. Никогда не хотели снимать порно? Это же лучше, чем снимать всякого рода кал. Тем более, вы говорили, что снимаете кино не для злых людей.

Ю. ГРЫМОВ: Кеня, плохо видно, но судя по возрасту, тебя в этом возрасте должен интересовать только этот вид искусства. Я согласен с тобой полностью. Меня в твоем возрасте интересовал только противоположный пол. Поэтому чуть-чуть подрастешь, и после сисек-писек тебе захочется чего-то другого. Сейчас мне это снимать не очень интересно, поверь. Ты для себя много нового отрываешь, я все видел.

С. МИНАЕВ: Дайте скайп еще. Юра, ты в прямом эфире.

ЮРА: Я вообще не к Юре обращаюсь, а к Сергею. Сергей, у меня обвинение к вам. Прекратите тянуть современную литературу в говно. Вы, блять, своими книгами скатываете в говно, я вам это говорю как человек, который без ума от постмодернистов. Я очень люблю Владимира Сорокина. Почему вы пишете такой шлак? Вы занимаетесь тем, что не вкладываете никаких идей в свои книги, вы вкладываете кучу брендов, которые заплатили вам немерено денег, я даже не спорю по этому поводу.

Ю. ГРЫМОВ: Юра, можно я отвечу за него. Я понимаю, как ему крайне сложно отвечать. Хотя он человек профессиональный, и в кадре сидит не первый день. Могу объяснить. Да, конечно, то, что вы говорите, это ваше мнение. Но если говорить про мою позицию…

Вы говорите такие слова, я не хочу их разделять. Да, я такую литературу не люблю, мне не интересен персонаж, о ком пишет Сергей. Но не надо так говорить. Господа, мы придем в полный тупик. Если вы читаете Сорокина, найдите слова, которые могли бы не обидеть, а конструктивно задать вопрос автору.

С. МИНАЕВ: Юр, спасибо. Дайте Юру обратно.

ЮРА: Меня вернули. Я хочу договорить. Я понимаю, что вы позиционируете свое творчество как описание современной действительности.

С. МИНАЕВ: Это вы его так позиционируете.

ЮРА: Чем читать ваши книги, можно выйти на улицу и просто встать и смотреть за ней.

С. МИНАЕВ: Я могу отвечать уже? Во-первых, я все-таки не буду говорить твоими словами, потому что я не чувствую ответственности за всю русскую литературу, которую я тяну на дно. Я слишком ничтожен для этого. Второе, ты можешь выйти на улицу, ты можешь включить радио, телевизор, интернет, тебя, слава богу, никто не заставляет это читать. Есть масса великих авторов. Ты мне задал вопрос, я ответил, кажется. Мы будем уже закругляться, а то Саша Любимов подошел. Я хочу сказать тебе спасибо, что ты пришел. Я говорил и говорю, что ты делаешь для меня лично очень важные вещи. Мне нравится то, что ты снимаешь, я надеюсь, что ты сделаешь хороший интернет-канал.

Ю. ГРЫМОВ: Стараемся, но мне кажется, очень Важно, чтобы молодые люд, которые выходят в эфир, задумались, что они говорят. Давайте больше конструктива. Это относится и к правительству, и к политической ситуации в стране. Так нельзя разговаривать. Должна быть позиция у каждого человека. То, что благодаря интернету раскачивается политическая ситуация в государстве, это хорошо, потому что она застряла. С нее надо как минимум сбить пыль. Я считаю, что будущее за людьми, которые сегодня формируют свою мысль, свое послание в интернете, что надо что-то менять. Болит сердце, я не верю, что нормальный человек сегодня не может не переживать. Когда мы видим коррумпированную систему сверху до низу, сегодняшнее телевидение…Это же все происходит, поэтому идет отток от телевизора. Поэтому я благодарен за то, что пригласили. Извините меня, если кого-то случайно обидел. Мне все-таки хотелось, чтобы это было чуть полегче, и я прошу ту аудиторию, которая смотрит: давайте больше конструктива. Ну что там слово из трех букв, понятно, что это возрастные дела. Я все понимаю. Но вы же такие интересные с той стороны экрана, я уверен, там много классных интересных ребят. Выходите, общайтесь, здесь нужны ваши мнения. Если вашего мнения не будет, то мы до сих пор будем странным обществом, которое постоянно гундит и ничего не делает. Раскачивайте ситуацию, пишите хотя бы в интернет, пока он не закрыт.

С. МИНАЕВ: Спасибо, мы вернемся через 5-7 минут. Александр Любимов уже в студии. Юр, спасибо.